О внутренней структуре тулузского войска современники сообщают очень немногое1. Тем не менее можно предположить, что формы и системы, развившиеся во время переселения, оставались в силе и в дальнейшем2. Как показывают войны с гуннами, остготами, бретонами и аланами, а также некоторые баскские традиции, наибольшим престижем в вестготском войске пользовались всадники, в дальнейшем составлявшие ядро армии3. С точки зрения Равенны, накануне Вуйе вестготское войско страдало явными изъянами и во многом утратило ту боевую силу, какую оно продемонстрировало в борьбе с Аттилой. Во всяком случае, великую битву с франками вестготы проиграли армии пехотинцев4.
В трудах по истории Переселения народов, отличающихся особым «тевтонским духом», можно прочесть, что носить оружие и идти на войну имели право только «настоящие» готы, в то время римлян принципиально отлучали от воинской службы, считая их «недостойными» ее. Однако то, что представлено здесь как этническая или даже ложно истолкованная национальная дифференциация, на самом деле объяснимо с точки зрения истории права. Императорское законодательство не разрешало римским провинциалам носить оружие и призывало их под знамена только при бедственном положении края. Война находилась в компетенции армии, а на территории, подвластной королю Тулузы, такой силой был exercitus Gothorum. Те же, кто был военнообязанным или чье право носить оружие не подлежало сомнению (подобно высшему слою римского общества), служили в армии и после 418 г. Поэтому войско состояло из готов и других варваров-федератов, живущих в поселениях летов и варварских племен, а также из представителей сенаторской знати с их дружинами — как добровольцев, так и насильно мобилизованных. Главнокомандующим был готский король, назначавший своих людей и равных им по рангу римлян на офицерские должности comites et duces. Для выполнения специальных заданий, например для формирования флота и командования им (у вестготов вплоть до времен Сизебута для этого «недоставало опыта»), в качестве генералов или адмиралов назначались римляне. Но римлянином по рождению был и высший офицер Эвриха, он начинал свою карьеру в рядах регулярной римской армии5.
Если лично вестготский король не выступает как предводитель войска, что по мере становления Тулузского государства происходит все чаще, его место занимают comites et duces с соответствующими полномочиями. Но повсюду, где сражаются тулузские войска, сохраняется Римская империя, продолжают существовать ее организационные формы. Поэтому тот, кто получал королевские полномочия, получал и подведомственный район, который можно назвать традиционно римским. В принципе это были городские округа, но им могли быть подчинены целые дукаты, включавшие бывшие римские провинции. Тем не менее во главе такой городской общины также становился comes civitatis, который мог называться и dux (provinciae)6.
Однако все это не затронуло традиционную структуру готского войска, разделенного по десятичной системе. Еще король Сизебут (612-621 гг.) называл обычного готского воина «солдатом, входящим в тысячу», millenus miles. To, что, вероятно, возникло в ходе переселения, во времена Тулузского королевства вылилось в форму, сходную с которой трудно найти. Хотя относящиеся к ней термины известны со времен испанского королевства, вряд ли они были введены именно тогда Так, в зависимости от числа подчиненных, толедский законодатель различает ряд командиров: decanus, centenarius, qumgentenarius и millenarius — или getus thiufadus (тысячник). Если свидетельств о существовании подразделения в пять тысяч нет то выявлены единицы в десять воинов — декания, в сто — центена и в тысячу — тиуфа (тиуфада)7. Источники V в. говорят только о милленарии8. Но самостоятельное командование ему никогда не доверялось. Для этого Тулуза назначала людей, называвшихся комитами и дуксами, а однажды и quasi magister militum9. В настоящее время мы располагаем свидетельствами лишь о судебных полномочиях милленария и его полицейской власти. Так, законодатель Codex Euricianus предполагал, что готы, ущемленные в имущественных правах, в первую очередь должны обращаться к своему тысячнику. Жалобу на то, что вдова присвоила долю имущества умершего мужа в ущерб сыновьям, первым должен был разбирать милленарии. Но пострадавший мог изложить свое дело также комиту города или местному судье — вероятно, не готу10.
В испанском Вестготском королевстве происходил следующий процесс: латинское слово millenarius вытесняется готским. Командир тысячи теперь называется thiufadus — piufaps11. Судя по названию, этот воинский чин должен был существовать еще до середины VI в.12 Слово «тиуфад» проникает в язык вестготского законодательства не позднее 580 г.13 Аналогично тысяча, millena, отныне называется thiufa — thiufada14. Но поскольку это слово никакого отношения к числу «тысяча» не имеет, то и тиуфад — не тысячник, pusundifaps, а некий «господин над слугами». Из этого делались слишком далеко идущие выводы о социальном составе испанского вестготского войска15. Законы, регулирующие круг задач младших командиров, показывают, что войско состояло не только из знатных землевладельцев и их рабов. Среди них тиуфад однозначно главный, пусть даже позже его причислят к viliores personae [пат. более дешевым лицам]. Таким образом, он был не «фельдфебелем» рабов, а командовал подразделением готского войска, численно превосходящим сотню, и был командиром воинов, exercitales, «солдат, входящих в тысячу», а не рабов или несвободных16. Тиуфада можно было бы рассматривать и как «господина вооруженных слуг», опираясь на тот факт, что любого младшего, во всяком случае плохо вооруженного бойца, подчиненного элитному воину, часто называли — независимо от его социального положения — «слугой» (Knecht). Если это рассуждение верно, незачем ставить под вопрос прежнюю этимологию, толковавшую слово «тиуфад» как «господин многих»17. Тиуфад — не только судья, но и войсковой командир, а значит, выполняет функцию, которую мог выполнить и вестготский милленарии, хотя это и не подтверждено. Если это так, то здесь готское слово вытеснило латинское понятие в ходе подобного процесса, который скорее всего имел место в случае готского gardingus, судя по позднему появлению этого слова в текстах. Пока в ходу был готский язык, латинские термины были более престижны и точны. С отказом от готского языка соотношение стало обратным18.
Примечания:
[1] Эту точку зрения подтверждает даже беглое знакомство с самой по себе непритязательной диссертацией Ольденбурга (Oldenburg, Kriegsverfassung 21 ff).
[2] См. гл. III.З. прим. 115 и след.
[3] См. гл. IV. 1. прим. 34 и след. (439 г.), прим. 56 (451 г.), прим. 60 (аланы, 452/453 г.) и гл. IV.2. прим. 22 (бретоны, 469 г.). Rouche, L’Aquitaine 150 etc. и особ. 358 etc. О пристрастии вестготов к конному бою высказывается еще Исидор (Isidor, Origo Gothorum 69, p. 294). Ср. Schmidt L., Ostgermanen 518 Anm. 2.
[4] Cassiodor, Variae III 1, 1; p. 79.0 битве при Вуйе см. Gregorius Turonensis, Historia Francorum II 37, p. 87 sq., согласно Григорию Турскому готы, «как обычно», обратились в бегство. Это место по праву толкуется как тактический маневр — притворное отступление, который и византийские военные писатели рекомендуют для борьбы с франками, и сами вестготы применяли потом не раз, уже с успехом: см. Bodmer, Krieger der Merowingerzeit 124 f, прежде всего по Gregorius Turonensis, Historia Francorum VIII 45; p. 411, и IX 31; p. 450. О трусости готов ср. ibid. II27; p. 71. Примеры притворного бегства как тактического маневра приводит Бахрах (Bachrach, Alans 88 ff.). На противоположную тактику боя у готов и франков указывает Григорий Турский (Gregorius Turonensis, Historia Francorum III 37, p. 88): франкские пехотинцы сражаются comminus [лат. врукопашную, вблизи], а готские всадники — eminus [пат. на расстоянии].
[5] Ср. Schmidt L, Ostgermanen 518 f. О том, что императорское законодательство лишало римских провинциалов права носить оружие, см. гл. V.6. прим. 56. О римских генералах в готском войске см. прим. 81. Исидор (Isidor, Origo Gothorum 70; p. 294 sq.) утверждает, что вестготы поздно «приобрели значение как мореходы». Об экипажах кораблей тулузского флота ср. Cassiodor, Variae V 16,4 sq.; p. 152 sq. Одного из римлян, которого принудили служить в готском войске, упоминает Сидоний (Sidonius Apollinaris, Epistulae V 12; p. 86). О римских добровольцах, среди которых был и родной сын Сидония Аполлинария, см. гл. IV.7. прим. 30.
[6] О замещении короля как полководца см. прим. 53. О том, что в Тулузском королевстве позднеантичные территориальные единицы использовали в качестве военных округов, см. прим. 51 и след. и прим. 61 и след.; ср. прим. 48 и прим. 82. Первые полномочные полководцы известны со времен Теодериха (II). Это Nepotianus magister militum (comes) и Sunericus comes, служащий в этом качестве под началом Непоциана — римского военачальника, официально назначенного имперским правительством, но смещенного Теодерихом (Demandt, Magister militum col. 683 f.). Сунерих позже сменил некоего Цирилу. Оба как полномочные заместители короля и полководцы получают название dux. Наконец, Цирила вновь появляется в Испании (Hydatius 192, 193, 197, 201, 212, 220; аа. 458 sqq.). О Непоциане см. PLRE 2, 778 (Nepotianus 2), о Сунерихе — ibid. 1040, о Цириле — ibid. 334. Из полководцев Эвриха чаще всего упоминаются: Gauterit comes Gothorum per Hispanias, которому было поручено занятгь городские округа Сарагосы, Памплоны и окружающую местность; некий Гельдефред (Hevdefred), завоевавший вместе с Vincentius Hispaniarum dux Таррагону и прибрежные города. Сразу после этого Винцентий был назван quasi magister militum (Chronica Gallica 651 sqq.; p. 664 sq.).
Известно также о некоем Салле, действовавшем в Мериде (Stroheker, Germanentum 125, Anm. 3), и Виктории — в Оверни (см. прим. 68 и прим. 72). В качестве «адмирала» при Эврихе подвизался некий Намаций (Stroheker, Adel 194 п. 253). При Аларихе II в Бордо командовал некий Суатрий, Suatrius Gothorum dux (Auctarium Havniense a. 498; p. 331). Выполнял ли magnificus et inluster Goiahcus comes, ведавший составлением ВА (ср. прим. 107), еще и какие-то военные задачи, сказать нельзя. Гойярику идентичен комит Goearicus, убитый Гезалехом (Chronica Caesaraugustana a. 510; р. 223. PLRE 2, 517). Там же главнокомандующий остготским экспедиционным корпусом метко называется Theoderici Italiae regis dux [nam. дукс Теодериха, короля Италии]. Ср. Claude, Westgoten 54, Anm. 3.
[7] Клауде (Claude, Millenarius und thiuphadus 181 ff.), выступает против отождествления носителей этих мандатов; см. особ. 187: «С поселением в Аквитании тысяча могла бы стать основой вестготской административной системы, однако развитие пошло другим путем. Проводя административное деление, использовали имеющиеся римские учреждения — civitates. По этой причине тысячники не могли не отдать часть своих полномочий чиновникам, стоявшим во главе перенятых вестготами римских административных единиц, — comites и duces». После этого вестготский милленарии, как утверждается, исчез, а освободившееся место занял thiufadus. Против этой гипотезы выступает Дизнер (Diesner, Isidor von Sevilla 55 f), и над его аргументами стоит подумать. Он ссылается на Исидора Севильского, которому известен милленарии как военный тысячник его времени. Дизнер (Diesner 56) не может поверить, чтобы Исидор Севильский, «знакомый с функциями государственного и церковного управления как никто другой и, кроме того, придававший столь большое значение судейскому ведомству, не знал административных и судейских функций millenarius. Значит, здесь у него просто еще один большой пробел, и одна из возможных причин его появления — тот факт, что в вестготском праве вместо латинского понятия все чаще применяют готское thiufadus». См. в связи с этим Leges Visigothorum II, 1, 27; p. 75, где тиуфад и милленарии еще появляются вместе, тогда как там же (IX 2, I sqq.; р. 366 sqq.) тиуфад уже заменил милленария.
О десятичной структуре готского войска см. Leges Visigothorum II, 1,27; p. 75. IX 2, 1 sqq.; p.-366 sqq. Sisebut, De libro rotarum vv. 4 sq.: At nos congeries obnubuit turbida rerum IFerrataeque praemunt milleno milite curae [лат. но нас покрыла взвихренная масса дел, / И закованные в железо стражи выставляют на защиту передового рубежа тысячу воинов], ср. Diesner, Isidor 29 f., Anm. 6; 32. О Сизебуте см. Manitius, Lateinische Literatur 1, 188.
[8] Claude (см. прим. 82) 182 и Jones, LRE 3, 49, п. 45; 51, п. 55.
[9] См. прим. 81.
[10] СЕ 322; ср. Claude (см. прим. 82) 183 и Ewig, Ribuarien 451 ff. (2 ff.).
[11] Feist, Worterbuch 555. Gamillscheg, Romania 1, 357, и Dahn, Konige 6, 209. Claude (см. прим. 82) 182 f.
[12] О том, когда вестготы отказались от своего традиционного языка, см. гл. IV.4. прим. 42 и прим. 57 и след.
[13] Leges Visigothorum IX 2, 1 sqq.; p. 366 sqq. Ср. Claude (см. прим. 82) 184 ff.
[14] См. прежде всего Claude (см. прим. 82) 189 f, no Gamillscheg (см. прим. 86).
[15] Против широко распространенного мнения, в соответствии с которым в позднем испанском Вестготском королевстве якобы были уже только «господа и сервы», выступает Дизнер (Diesner, Konig Wamba 16 ff. и 22 ff.), он выдвигает веские аргументы.
[16] О законоположениях (см. прим. 82) ср. Diesner, Wamba 16, Anm. 37 и Claude (см. прим. 82) 185. О выражении exercitales см. Leges Visigothorum IX 2, 9; p. 378.
[17] Ср. эрульские у Прокопия (Procopius, De bello Persico II 25, 28 (Wenskus, Stammesbildung 336, Anm. 446), особо выделяющий германские воинские имена на -peuaz = слуга)), а также гл. V.7. прим. 12 (воинская свита Амалафриды). О «господине многих» см. Feist (см. прим. 86). С Клауде (Claude (см. прим. 82) 189) следует согласиться на том, что thiufa не составляла ровно 1000 человек. Но, вероятно, это относилось уже и к тулузской millena.
[18] Ср. рассуждения гл. IV.4. прим. 58, а также гл. IV.7. прим. 98 (gardingus).
Источник:
Вольфрам Х. Готы. «Издательский Дом «Ювента». Санкт-Петербург, 2003.
Перевод: Б. П. Миловидов, М. Ю. Некрасов.
