Барабанный грохот при Каррах (Debevoise N. C.)

Фраат III Теос¹ наследовал своему отцу Синатруку в то время, когда удача отвернулась от Мнтридата Понтийского. Союзник понтийцев Тигран из Армении, хотя и лишился большей части своей территории, все еще оставался одной из важных фигур на Востоке. Царь Парфии неизбежно должен был быть втянут в водоворот международной политики.

Незадолго до сражения при Тигранокерте в 69 г. до н. э. Митридат и Тигран обратились к Фраату с просьбой о помощи против римлян, обещая в качестве компенсации «семьдесят долин», Адиабену и Северную Месопотамию². Митридат предложил парфянам атаковать Месопотамию, в то время как он сам и его союзник двинутся на Армению, таким образом отрезав Лукулла от снабжения³. После своей победы Лукулл, узнав об этих переговорах, послал некоторых из своих союзников к парфянскому царю с поручением пригрозить, если он надумает присоединить свои силы к Митридату и Тиграну, а заодно и посулить награду за его дружбу. Фраат ответил обеим сторонам в такой манере, что и та, и другая решили, будто он обещает им поддержку. Ответ парфянского царя застал Лукулла в Гордуэне, и легат Секстилий⁴ был отправлен к Фраату для продолжения переговоров. Фраат подозревал, и, возможно, совершенно справедливо, что посланник направлен к нему за тем, чтобы потом доложить о передвижениях парфян; в результате он не оказал поддержки ни одной из сторон, а предпочел опасную двойственную дипломатическую политику. Лукулл, почувствовав, что Митридат и Тигран так изнурены длительной борьбой, что не представляют большой опасности, решил атаковать Парфию⁵. Сорнатию⁶ было приказано перевести армию из Понта в Гордуэну, но войска отказались двигаться и даже угрожали оставить Понт без защиты. Когда эти вести достигли легионов Лукулла, они также взбунтовались, и ему пришлось отказаться от экспедиции в Парфию ради нападения на Тиграна⁷.

В 66 г. до н. э., согласно Манилиеву закону, на место Лукулла был назначен Помпей. Он сразу подписал соглашение с Фраатом, чтобы, как и в предыдущем случае, обеспечить нейтралитет Парфии. Однако после неудачного восстания против своего отца Тигран Младший искал убежища у Фраата и убеждал его вторгнуться в ту часть Армении, которая принадлежала старшему Тиграну⁸. Фраат уступил, хотя и не без некоторых колебаний из-за своего договора с Помпеем. Вести о парфянском договоре с римлянами обеспокоили Митридата, и он начал вести переговоры о перемирии.

Войска парфян двинулись к Артаксате (Арташату). Когда стало очевидно, что осада продлится долгое время, Фраат оставил отряд своих войск с молодым Тиграном и вернулся на родину. Тогда Тигран Старший выступил в поход и победил своего сына. Молодой человек хотел просить убежища у Митридата Понтийского, но понял, что сейчас Митридат немногим сильнее его самого. Тогда, возможно, по предложению Фраата, он сдался Помпею. Римский командующий уже шел к Артаксате, и Тигран стал его проводником. Тигран Старший отказался от дальнейшего сопротивления и подчинился Помпею. В ходе последовавшего за этим раздела территории Софена и Гордуэна должны были быть отданы Тиграну Младшему⁹. Его отец сохранил собственно Армению, но был вынужден уступить завоеванные им земли в Сирии. Почти сразу же после этого решения появились новые разногласия, и Помпей захватил младшего Тиграна. Затем Каппадокия была возвращена ее царю Ариобарзану I, вместе с ней к нему отошли Софена и Гордуэна¹⁰; впрочем, по крайней мере последняя область в сущности никогда не была оккупирована¹¹.

В 65 г. до н. э. Помпей предпринял широкомасштабный поход против иберов и албанов, оставив Л. Афрания для сохранения контроля над Арменией. Когда Помпею пришлось отказаться от своего наступления, он находился в трех днях пути от берегов Каспийского моря и даже интересовался расстоянием до Индии¹². Между тем А. Габиний, в то время легат Помпея, совершил вторжение за Евфрат вплоть до Тигра¹³, и Фраат, который узнал о захвате Тиграна Младшего, опять вторгся в Гордуэну и очень быстро отбил ее у Тиграна Старшего¹⁴. Когда Помпей возвращался через Малую Армению, он принял послов от мидийцев и элимеев¹⁵. Вероятно, те пришли из-за нападения римлян на правителя Мидии Атропатены Дария, который поддерживал Антиоха I Коммагенского или Тиграна¹⁶. Фраат тоже отправил посольство, вероятно под влиянием вторжения Габиния, прося, чтобы его зять Тигран Младший был передан ему, и в то же время требуя формального признания Евфрата границей между Римом и Парфией.

Помпей потребовал вернуть Гордуэну и отказался отдать Тиграна. Что касается границы, то Фраату пришлось удовлетвориться высокопарной сентенцией, что границей между римлянами и парфянами служит справедливость¹⁷. Поскольку послы не получили инструкции в отношении Гордуэны, Помпей кратко написал Фраату, обращаясь к нему просто «царь», а не «царь царей» (этот титул он хотел сохранить для Тиграна), и, не дожидаясь ответа, отправил Афрания захватить спорную территорию. Мы не можем точно сказать, удалось ли достигнуть этой цели без борьбы¹⁸; как бы там ни было, Гордуэна вновь перешла к Тиграну Армянскому. Вопреки договору с парфянами Афраний возвращался в Сирию через Месопотамию, встретив при этом много трудностей и почти потеряв свою армию.

Враждебные отношения между Тиграном и Фраатом все еще продолжались. В 64 г. до н. э., когда Помпей находился в Сирии, к нему для совещания прибыли послы от обеих сторон. Чтобы оправдаться за то, что он не поддержал своего армянского ставленника, Помпей заявил, что не мог действовать без приказа Сената; однако он все же отправил трех специальных уполномоченных для решения пограничного спора¹⁹. Очевидно, Фраат сохранил Адиабену, а Тигран — Гордуэну и Низибис. Несомненно, послам упростил задачу тот факт, что оба царя теперь понимали, что они должны сохранить свои силы для атаки на общего врага — Рим, а не тратить их на мелкие ссоры²⁰. Примерно в 58/57 г. до н. э.²¹ Фраат был убит своими сыновьями Ородом и Митридатом, которые сразу же после его смерти начали долгую и ожесточенную борьбу за царство²².

Нумизматические данные, кажется, подтверждают заявление ранних историков о том, что старший брат Митридат III унаследовал трон после убийства своего отца²³. Митридат, чей главный оплот находился в Иране²⁴, повел себя столь неблаговидно, что был изгнан знатью²⁵, которая сделала правителем Орода. Вынужденный бежать, Митридат нашел убежище у римского военачальника А. Габиния²⁶, которого он уговорил помочь ему вернуть потерянную территорию. В данном случае Габиний мог ухватиться за «соломинку» законности: декрет Сената поставил под его начало сирийцев, арабов, персов и Вавилон²⁷. Проконсул с отрядом пересек Евфрат, однако Птолемей XI Авлет (80-51 г. до н. э.), который также был изгнан из своей страны, подкрепил свою просьбу о помощи гораздо более крупной суммой денег, чем смог предложить парфянин. Митридат вместе с одним из своих помощников Орсамом остался вместе с Габинием и не терял надежды вплоть до победы римлян над набатейцами, одержанной на пути в Египет весной 55 г. до н. э.²⁸

Не поддавшись отчаянию из-за этой неудачи, Митридат начал гражданскую войну, в ходе которой одержал победу над городом Вавилоном²⁹, а также царским городом Селевкией, где он выпустил монеты, изображающие богиню Тихе с пальмовой ветвью в руке, приветствующую нового правителя³⁰. Вскоре войска Орода отвоевали Селевкию под руководством его очень способного главнокомандующего³¹ (по имени Сурена. — Ред.), который первым взобрался на стены города. Вавилон капитулировал из-за голода, вызванного долгой осадой. После этого Митридат добровольно подчинился Ороду, который рассматривал его скорее как врага, чем как брата, и приказал убить у себя на глазах³². Очевидно, Ород захватил всю эмиссию монет, отчеканенных Митридатом в Селевкии, и перечеканил их, изобразив Селевкию, преклонившую колена в знак подчинения, и самого себя, протягивающего правую руку, чтобы помочь ей подняться³³. С убийством Митридата в конце 55 г. до н. э.³⁴ Ород оказался единственным правителем парфян.

В то время как борьба между братьями разгоралась, М. Лициний Красс, которому тогда было более 60 лет³⁵, был назначен командующим в Сирии³⁶. Указом Сената, предложенным Помпеем, Красс был сделан наместником Сирии. Каждый знал, что под этим подразумевалась война с Парфией³⁷. Оппозиция этой войне возникла сразу, но Красса подгонял Цезарь, который находился тогда в Галлии, и его позицию защищал Цицерон³⁸. По всей Италии собирались войска, и, невзирая на законные возмущения по поводу несправедливой войны, Красс покинул Рим в ноябрьские иды 55 г. до н. э. Проклятия трибуна Атея, лидера антивоенной партии, неслись вслед Крассу, отправившемуся в Брундизий, откуда он отплыл морем в Диррахий. Оттуда уже по суше он добрался до Сирии в апреле или мае 54 г. до н. э. и принял командование войсками Габиния. Теперь вместе с сирийскими гарнизонами у него была армия, состоящая из семи легионов. Его квестором был К. Кассий Лонгин; легатами — его сын Публий Красс, Варгунций и Октавий. Он мог бы также надеяться на Абгара из Осроены, арабского князя Алхавдония и тогдашнего царя Армении Артавазда как на своих союзников, способных поставить легкую кавалерию для его армии, хотя их помощь всегда была скорее сомнительного качества; но Абгар определенно вел двойную игру, а Алхавдоний вскоре открыто проявил свои пропарфянские настроения.

Первый год был потрачен на проведение незначительных по своим масштабам операций, цель которых не вполне ясна. Вероятно, это были войсковые учения или, возможно, Красс хотел основать в Месопотамии базу для снабжения своей армии³⁹. Римские войска перешли через Евфрат и двинулись в Двуречье. Небольшой отряд парфянского сатрапа Силака был легко рассеян, а его командир ранен. Греческие города, включая Никефорий, удалось захватить довольно легко; после того как жители Зенодотия убили несколько легионеров, этот город был взят штурмом, за который Крассу его войска дали титул «император»⁴⁰. Так как парфянских войск не хватало для продолжения дальнейшего сопротивления, Силак отступил, чтобы сообщить Ороду о римском вторжении.

Красс не сумел воспользоваться своим преимуществом, но оставил в захваченных городах в качестве гарнизонов по две когорты из каждого легиона общей численностью 7 000 человек и 1 000 конницы, а затем отправился зимовать в Сирию. Ород послал двух военачальников, чтобы разгромить гарнизоны захваченных селений, и таким образом зима позволила ему подготовиться к предстоящей борьбе.

Зимой Красс отнял у храма в Иерусалиме те деньги и золото, которые оставил Помпей⁴¹, ограбил храм Атаргатис в Гиераполисе-Бамбике (Мембидже)⁴² и дополнительно присоединил к своей армии некоторое количество солдат. Примерно в это же время или, возможно, весной Ород отправил к Крассу послов с требованием объяснить причину этого неспровоцированного вторжения. Если война ведется без согласия римского народа, о чем парфяне проинформированы, тогда они проявят милосердие и пощадят престарелого Красса; но если нападение было официальным, тогда это будет война без перемирия и переговоров. Если это послание Орода дошло до нас в правильной передаче, то это один из многочисленных примеров, доказывающих превосходство парфянской разведки над римской, которая на Востоке была, по-видимому, очень слабой⁴³. Такой ответ не был рассчитан на то, чтобы успокоить римлянина; наоборот, он привел Красса в бешенство, на что, вероятно, Ород и рассчитывал. Красс заявил, что ответит на требования парфян в Селевкии. Тогда старший из парфян протянул ему свою ладонь и сказал: «Скорее здесь вырастут волосы, чем ты увидишь Селевкию»⁴⁴. Эти жест и резкий ответ все еще бытуют среди современных арабов.

Поскольку Красс оставил гарнизоны в захваченных городах, у него не было иного выбора, как следовать той же самой дорогой во время следующей кампании, так как, по его же словам, он оставил там много хороших солдат. Это решение стоило ему поддержки со стороны большого количества пеших и конных воинов, предложенных ему Артаваздом Армянским⁴⁵, который советовал Крассу продвигаться через Армению и укрываться там в холмистой местности, где самим парфянам от действий их кавалерии было мало пользы. Но его совет и помощь были отвергнуты, и он ускакал прочь.

Красс пересек Евфрат у Зевгмы⁴⁶ с силами, насчитывающими примерно 42 000 человек, включая 4 000 кавалеристов и такое же количество легковооруженных солдат⁴⁷. Этим войскам противостояли 10 000 парфянских всадников (организованных в десять подразделений-«драконов»⁴⁸) и тысяча верблюдов, которые везли дополнительные запасы стрел. Эти силы находились под командованием парфянского главнокомандующего Сурены⁴⁹, которому помогал сатрап Силак. Взяв с собой основную часть пехоты, сам Ород ушел в Армению, чтобы сдерживать царя Артавазда и ожидать нападения римлян, поскольку у него были все основания предполагать, что они нападут именно на этом направлении. Но даже Ород не мог предвидеть безрассудства Красса. По этой причине главный удар во всей кампании нанесла парфянская кавалерия, оставленная защищать Месопотамию, где она привыкла сражаться на равнинной местности.

Квестор Кассий предложил остановиться на отдых в одной из деревень с гарнизоном и отправить разведчиков, чтобы узнать, каковы силы противника. Он убеждал, что если сразу начинать движение, то лучший путь в Селевкию, которая являлась целью кампании, лежит вдоль Евфрата. Но когда Абгар из Осроены прибыл в лагерь с известием о том, что парфяне отступают и забирают с собой все свое имущество и что они оставили только двух низших офицеров прикрывать их отступление, Красс позволил своему энтузиазму взять верх над здравым смыслом, приняв решение о немедленном наступлении через Месопотамию. Позднее Абгара обвинили в том, что он действовал как агент парфян, но данное обвинение трудно доказать⁵⁰.

Сурена, без сомнения, был человеком величайших способностей и смелости, хотя тогда ему не было еще и 30 лет. Он путешествовал в сопровождении большого количества личных слуг, дружины — 1 000 закованных в доспехи всадников -— и столь многочисленных наложниц, что для их перевозки требовалось 200 повозок. Очевидно, его войско было полностью составлено из конницы⁵¹ — рода войск, приспособленного к действиям на открытой местности и к тем расстояниям, которые предстояло преодолеть.

Красс поспешно двинулся через Месопотамию, по территории, которую римские власти в поисках оправдания последовавшему затем поражению объявили непроходимой пустынной местностью. На самом же деле местность эта была холмистой, и там располагалось несколько деревень и колодцев. Поскольку легионы, передвигавшиеся быстрее всех в мире, отправились в путь весной, они, вероятно, прибыли на место до того, как выгорела пышная от недавних дождей трава. 6 мая отряды достигли реки Балих, в месте, расположенном ниже города Карры (Харрана).

В Каррах разведчики донесли римскому военачальнику о том, что Сурена находится поблизости. Офицеры настаивали на отдыхе и проведении разведки, но Красс поддался пылу своего сына и почти тотчас пошел в наступление, дав своим людям время только на то, чтобы утолить голод и жажду, находясь в боевом строю. По совету Кассия Красс наступал широким фронтом и небольшой глубиной боевого порядка, а фланги поддерживала кавалерия. Своему сыну Публию он поручил командование одним флангом, Кассию — другим, тогда как сам командовал центром. Столь быстрое наступление еще больше утомило изрядно подуставших римлян. При приближении парфян основная масса войск была построена в каре. Силы врага были неизвестны, так как его численность была замаскирована с помощью авангарда, а тяжелое оружие катафрактов было закрыто кожаными покровами. По сигналу парфяне сбросили эту маскировку и под грохот многочисленных литавр атаковали римский строй. Это привело к отступлению разведчиков и солдат с легким вооружением на прежние позиции внутри каре; и прежде чем изумленный Красс понял этот маневр, он оказался в окружении.

Для того чтобы понять последовавшую за этим катастрофу, необходимо рассказать о характере сил, участвовавших в этом сражении. Главной силой парфянской армии была ее кавалерия, которая подразделялась на два вида — легко- и тяжеловооруженных всадников. Кавалерия с легким вооружением вообще не имела доспехов, хотя, вероятно, каждый воин имел небольшой овальный щит, мощный лук и колчан со стрелами. Этот сложносоставной лук превосходил римское оружие, и пущенные из него стрелы пробивали доспехи легионеров. Верблюды, поставленные в тылу парфянского войска, несли на себе дополнительный запас стрел, из которого легковооруженные всадники пополняли свои колчаны.

Тяжелая кавалерия, катафракты, носила чешуйчатые доспехи, которые покрывали коня и всадника⁵² с головы до ног. Их оружием была длинная тяжелая пика, с помощью которой они атаковали врага, полагаясь на ее вес, с целью прорвать неприятельский строй. Чешуйчатый панцирь впервые появился в Иране и быстро распространился на восток, в Китай, но не так скоро на запад — через Парфию в позднеримскую армию⁵³. Полной противоположностью парфянам были римляне — одетые в доспехи пешие солдаты, экипированные для ближнего боя, причем каждый был защищен щитом и вооружен копьем-дротом (пилумом), которое он бросал перед тем, как сблизиться с врагом и вступить в рукопашную, действуя коротким мечом. Кавалерия была слабой, так как римляне зависели от своих союзников, обеспечивавших их этим родом войск. Урок, полученный при Каррах, в конце концов способствовал большему распространению конных отрядов в армии Рима.

Римская пехота была окружена парфянскими лучниками, которые обрушили на нее смертоносный град стрел. Атака легковооруженных римлян оказалась неэффективной. Когда легионы попытались вести рукопашный бой, в котором в прежние времена они всегда оказывались победителями, парфяне отступили перед ними и весьма эффективно продолжали стрельбу из луков до тех пор, пока не отогнали легионеров обратно к их основному войску. Красс сразу же осознал необходимость решительных действий; он отдал приказ своему сыну атаковать парфян. С 1 300 всадниками, 500 лучниками и 8 когортами (около 4 000 человек) молодой Публий легко гнал врага до тех пор, пока против него, оказавшегося вдали от какой-либо поддержки, не повернули парфяне. Многие из тех, кто участвовал в атаке на Красса, ушли и присоединились к нападению на Публия. Лучники скакали на лошадях на индейский манер вокруг сбитых с толку римлян, стреляя в них из луков. Только легковооруженные галлы действовали эффективно против парфян: спрыгивали со своих коней и вспарывали незащищенные животы парфянских коней или хватали пики и стаскивали закованных в доспехи всадников на землю. Но их было слишком мало. Раненый Публий пытался отступить к легионам. Его солдаты отошли к небольшому холму, возможно, теллю⁵⁴, сомкнули щиты и сражались до тех пор, пока не были убиты или вынуждены сдаться; в плен попали не более 500 человек. Публий⁵⁵ и большинство его офицеров отдали приказ своим щитоносцам-телохранителям убить их либо сами покончили самоубийством. Парфяне отрубили голову Публию, накололи ее на пику и вернулись к основному месту сражения.

Между тем Красс, почувствовавший некоторое облегчение, когда часть войск противника присоединилась к нападению на Публия, воспрял духом и выстроил свои войска на наклонной местности. Узнав от посыльного об опасности, грозившей сыну, Красс приготовился выступить ему на подмогу. Не успел он двинуть свои войска, когда появились парфяне с головой Публия. Атакуемые лучниками с флангов и теснимые тяжелой кавалерией с фронта, римляне оказались в крайне тяжелом положении, и так продолжалось вплоть до наступления ночи, когда парфяне, наконец, отошли.

Красс впал в глубокое отчаяние, с которым его офицеры не смогли справиться; своей властью они отдали приказ о всеобщем отступлении в Карры. Крики брошенных раненых дали знать парфянам, что римляне отступили. Однако они не стали нападать, так как в темноте их лучники и лошади находились в невыгодном положении. Примерно в полночь отряд римлян, состоящий из 300 всадников, прибыл в Карры и коменданту Колонию было передано сообщение о катастрофе. Он сразу призвал своих людей к оружию, и когда было получено достоверное известие о поражении, отправился встречать Красса.

На следующий день парфяне не спешили, чтобы иметь время расправиться примерно с 4 000 раненых римлян и многочисленными беглецами, разбежавшимися в разные стороны; четыре когорты под командованием Варгунция также были уничтожены. Поскольку резня началась только с рассветом, она, несомненно, заняла большую часть дня. Выполнив свою задачу, парфяне отправились в погоню и окружили Карры, где нашел убежище Красс с остатками своей армии. Надежды на спасение не было, поскольку весь Ближний Восток отдал свои войска для этого похода. Поэтому Красс решил покинуть дружественные, но опасные крепостные стены и искать защиты на холмах Армении. По вполне понятным причинам время его ухода было засекречено, но парфяне сумели подсунуть ему в качестве проводника своего человека — некоего Андромаха, жителя Карр. Ночью Красс отправился в город Синнака⁵⁶, находящийся в холмистой местности, но Андромах тянул время до наступления дня. За свои услуги парфянам он был вознагражден тиранической властью в Каррах, где правил до тех пор, пока горожане не убили его за жестокость вместе с семьей⁵⁷. Октавию повезло с проводником больше, и ему удалось в полной безопасности достигнуть холмистой территории вместе с примерно 5 000 человек. Между тем Кассий, недовольный блужданиями с Андромахом, вернулся в Карры, откуда вместе с 500 всадниками отправился в Сирию. Этот горький опыт настолько подорвал его душевные силы, что он впоследствии держал при себе человека, готового убить его, если он так прикажет⁵⁸.

На рассвете Красс все еще находился в полутора милях от Октавия и спасительной неровной местности, когда появление парфян заставило его искать убежища на невысоком холме. Его положение было крайне опасным, поскольку его окружили значительно превосходящие силы противника. Октавий осознал, какая опасность грозит Крассу, и храбро оставил безопасную позицию на возвышенности, чтобы освободить его.

Сурена понял, что должен действовать незамедлительно: если бы римляне достигли близлежащих холмов, было бы невозможно использовать парфянскую кавалерию. Его следующий шаг мог быть вызван как желанием захватить лично Красса, который считался подстрекателем к войне, так и желанием заключить мир, вероятно, ради повышения собственного престижа. Он освободил нескольких пленных римлян, и им позволили подслушать разговор, в ходе которого были высказаны уверения в хорошем обращении с Крассом и желание заключить мир. Парфяне получили приказ прекратить сражение, и Сурена со своим штабом двинулся к подножию холма, где римляне разбили свой лагерь, и предложил безопасный проход и договор о мире. Красс, опасаясь вероломства, хотел было отклонить это предложение. Однако его люди стали угрожать ему, и он был вынужден уступить⁵⁹. Встреча произошла на открытом месте между двумя армиями, и каждого командующего сопровождало равное количество людей, предположительно невооруженных. Парфяне были конными, римляне — пешими. После короткого разговора Крассу дали лошадь, и свита двинулась по направлению к Евфрату — границе, на которой подписывалось большинство всех предыдущих договоров. Но римляне, изнуренные войной и ожиданием коварства, возможно, не поняли цели происходящего, усмотрев в этом похищение их командующего. Октавий схватил лошадь Красса за поводья, и завязалась драка, во время которой Октавий вытащил меч и убил одного из парфянских конюхов. Это привело к рукопашной схватке, в которой Красс, Октавий и другие римляне были убиты. Мы не уверены в том, что парфяне намеревались совершить акт вероломства, но один из предположительно невооруженных римлян нанес первый удар, и все это происшествие, возможно, явилось трагическим недоразумением⁶⁰. Позднее обезглавленные трупы римлян были выставлены вокруг стен Синнака⁶¹.

Римские отряды либо сдались, либо рассеялись в течение ночи, и лишь с наступлением дня на них началась облава. Из 42 000 человек, которые отправились с Крассом, спаслась едва ли четверть: 20 000 были убиты, 10 000 взяты в плен. Пленных поселили в Маргиане⁶² (область Мерва), где они женились на местных женщинах⁶³. Некоторые были насильно завербованы в парфянскую армию и впоследствии предали своих поработителей⁶⁴. Сурена проследовал в Селевкию, где устроил пародийный триумф, чтобы произвести тем самым сильное впечатление на граждан. Царь Ород, осознавая опасность для своей власти и авторитета со стороны столь выдающегося человека, как Сурена, вскоре после этой победы казнил его.

Пока продолжалась кампания против Красса, Ород пришел к соглашению с Артаваздом, который больше не находился под римским влиянием. Парфянин организовал брак между своим сыном Пакором и сестрой армянского правителя. Во время празднования, когда вся компания смотрела пьесу «Вакханки» Еврипида, прибыли посыльные с головой и рукой Красса — ужасными трофеями битвы при Каррах. При провозглашении победы голова была брошена на сцену, что вряд ли соответствовало греческой традиции, хотя оба царя и их сопровождающие были знакомы с греческими языком и литературой, а Артавазд даже писал речи и исторические сочинения, а также сочинял трагедии на греческом языке⁶⁵.

Фиаско Красса должно было поставить Парфию наравне, если не выше, с Римом, в глазах людей от Средиземноморья до Инда⁶⁶. Земли к востоку от Евфрата отныне безусловно принадлежали Парфии, и Евфрат оставался границей между Римом и Парфией до 63 г. н. э., когда был разгромлен Пет. Парфянам не удалось продолжить свой победный марш, хотя у Кассия, ставшего командующим римскими войсками в Сирии, было мало людей, и он вряд ли мог получить пополнение в то время, когда Риму угрожала гражданская война.

Среди этнических групп, на которые сильно повлияло усиление парфянского престижа, были иудеи. В течение многих лет они смотрели на эту вновь поднимающуся силу на Востоке как на возможный источник их поддержки, и сильные иудейские колонии в Вавилонии, вероятно, информировали своих более западных собратьев об успехах парфян. Подобно тому как греки Месопотамии взывали о помощи к правителям селевкидской Сирии, палестинские иудеи обратили свои взоры к Парфии в надежде на освобождение от гнета.

Возможно, во времена Антиоха Сидета (139/138-129 гг. до н. э.) между иудеями и парфянами было достигнуто соглашение о совместных действиях⁶⁷. Несомненно, что либо во время этой злополучной экспедиции против парфян, либо сразу же после нее Иоанн Гиркан атаковал сирийские города⁶⁸. В пассаже из Талмуда, относящемся примерно к тому же времени, речь, по-видимому, идет о нападении иудеев на Антиохию⁶⁹. Ко времени царствования Александра Янная (103-78 гг. до н. э.) относится упоминание о чествовании парфянского посольства доброй воли в Иерусалиме. В ходе этого празднования послы спрашивали о старце Симеоне, находившемся тогда в изгнании, который прежде принимал их у себя⁷⁰. Заслуживает внимания тот факт, что для периода правления Александра отсутствуют сведения об иудейских посольствах в Рим, которые обычно отправляли его предшественники⁷¹. Поражение римского оружия при Каррах способствовало, по крайней мере на некоторое время, преобладанию пропарфянских настроений над проримскими в среде иудеев.

В 52 г. до н. э. парфяне совершили набеги на Сирию, но были отбиты Кассием, который затем спешно отправился на юг, в Иудею, где напал на город Тарихеи и захватил его. Многие иудеи, которые подняли восстание, очевидно, воодушевленные парфянскими успехами, были проданы в рабство⁷². Те иудеи, кто участвовал в заговоре против членов проримской партии, естественно, обратились к Парфии в поисках надежного убежища⁷³.

Следующая, более решительная попытка Парфии явила собой новую веху ее экспансии в западном направлении. Об этом парфянском наступлении речь пойдет в следующей главе.

Примечания:

[1] Phlegon. Fr. 12. 7 (J. Bd. II В. S. 1164); Appian. Mith. 104; Dio Cass. XXXVI. 45; ср. с монетами, отнесенными к Фраату Ротом (Wroth. Parthia. P. 45-55).
[2] Memnon. Fr. LVIII. 2 (FHG. Vol. III. P. 556 f.): «Фрадат»; Dio Cass. XXXVI. 1 ; Appian. Mith. 87; Plut. Lucullus 30.
[3] Sallust. Hist. IV, fr. 69. В письме Митридата VI Фраату III, о котором сообщает Саллюстий, последняя историческая ссылка (строка 15) касается поражения большой понтийской армии в теснине. Очевидно, это поражение, которое случилось до битвы при Тигранокерте, описанное Плутархом (Plut. Lucullus 25). Таким образом, издание «Истории» Саллюстия Б. Мауренбрехером, в котором это письмо помещено после битвы, должно быть исправлено. Благодаря такой корректировке мы понимаем, почему в строке 16 Саллюстий смог сказать, что царство Тиграна еще не пострадало. Ср. также со строкой 21: «Quod haud difficile est, si tu Mesopotamia, nos Armenia circumgredimur exercitum sine frumento, sine auxiliis, fortuna aut nostria vitiis adhuc incolumem» («Это вполне возможно, если ты [Фраат], идя через Месопотамию, а мы [Митридат и Тигран] — через Армению, окружим войско, не имеющее припасов, ни вспомогательных сил и доныне невредимое по милости Фортуны, точнее из-за наших промахов». — Пер. В. О. Горенштейна). Если поверить Орозию (Orosius VI. 13. 2), то Евфрат был признан в качестве границы.
[4] PW, статья «Sextilius». Nr. 2.
[5] Plut. Lucullus 30; Appian. Mith. 87; Dio Cass. XXXVI. 3.
[6] PW, статья «Sornatius».
[7] Cicero. Manil. 23-24; Plut. Lucullus 30; Sallust. Hist. IV. F. 72. См. также; PW, статьи «Licinius (Lucullus)». Nr. 102 и «Mithradates». Nr. 12. Близкая тому же времени табличка, датируемая 68 г. до н. э., упоминает царя Аршакана и его жену, царицу Пи-ир(?)-ус(или -ри)-та-на-а. Этот царь должен быть Фраатом III; ср.: Strassmaier // ZA. Bd. VIII. 1893. S. 112; Kugler. Sternkunde… Bd. II. S. 447, Anm. 3; Minns. Avroman Parchments // JHS. Vol. XXXV. 1915. P. 36.
[8] Ср.: Dio Cass. XXXVI. 45, где вторжение в Армению, по-видимому, было обусловлено договором с Помпеем, и где оно упоминается как результат усилий Тиграна Младшего (Ibid. 51). Но поскольку этот договор был точно таким же, как подписанный Лукуллом, и у Фраата имелись дурные предчувствия насчет нарушения его договора с Помпеем. Версия Диона Кассия (Dio Cass. XXXVI. 51) является правильной. См. также: Appian. Mith. 104. О Тигране Младшем см.: PW, статья «Tigranes». Nr. 2.
[9] Strabo XVI. 1.24; Appian. Mith. 105. Плутарх (Plut. Pompeius 33) и Дион Кассий (Dio Cass. XXXVI. 53) упоминают только Софену. Об этой территории см.: PW s. v. Ср. также: Eutrop. Brev. VI. 13; Zonaras X. 4.
[10] Appian. Mith. 105.
[11] См. ниже.
[12] Plut. Pompeitis 36; Plin. Hist. nat. VI. 52.
[13] Dio Cass. XXXVII. 5. 2.
[14] Dio Cass. XXXVII. 5. 3; Appian. Mith. 106; Plut. Pompeius 36.
[15] Plut. Pompeius 36.
[16] Appian. Mith. 106; 117; Diod. Sic. XL. 4.
[17] Plut. Pompeius 33; idem. Reg. imp. apophtheg. 204. 8 (Loeb. Vol. III. P. 210).
[18] Дион Кассий говорит о том, что эта область была захвачена без боя (Dio Cass. XXXVII. 5), тогда как Плутарх утверждает, что Афраний выгнал Фраата из этой области и преследовал его до самой Арбелы (Plut. Pompeius 36). Страбон упоминает о том, что Помпей отдал Гордуэну Тиграну (Strabo XVI. 1. 24).
[19] Appian. Mith. 106; Dio Cass. XXXVII. 5; Plut. Pompeius 39.
[20] Plut. Pompeius 39; Dio Cass. XXXVII. 7.
[21] Saint-Martin J. Fragments d’une histoire des Arsacides. T. II. Paris, 1850. P. 107; Spiegel F. von. Eranische Altertumskunde. Leipzig, 1871-1878. Bd. III. S. 98; Schneiderwirth J. H. Die Parther oder das neupersische Reich unter den Arsaciden nach griechisch-romischen Quellen. Heiligenstadt, 1874. S. 50; Wroth. Parthia. P. XXXII; Regling K. Crassus’ Partherkrieg // Klio. VII. 1907. S. 359 f.; Anm. 1. Ср.: Four de Longuerue L. du. Annales Arsacidarum. Argentorati, 1732. P. 22 (эта публикация была недоступна автору этой книги).
[22] Dio Cass. XXXIX. 56. Имя Ород более правильно произносить как Гирод; вот его формы: Strassmaier // ZA. Bd. III. 1888. S. 147, Anm. 9, строка 3 — U-ru-da-a; монеты (Wroth. Parthia. P. 96) — ??????; Plut. Crassus, 21 ; Polyaenus. Strut. VII. 41 — Ύ?????; Appian. Syr. 51; Dio Cass. XL. 12 — Ό?????; Iustin. XLII. 4.2; Veil. Pat. 46. II; Plin. Hist, nat. VI. 47; Ampelius 31; Eutrop. Brev. VI. 18 — Orodes; Orosius VI. 13.2 — Horodes.
[23] Iustin. XL11. 4. 1; ср.: Дион Кассий считает Орода первым, кто добился трона, и отдает Мидию Митридату (Dio Cass. XXXIX). Однако Дион лишь кратко описывает парфянские дела, и потому не может упомянуть восшествие на престол. См.: Rawlinson. Sixth Mon. P. 147 и приведенные там ссылки. Гутшмид (Gutschmid. Geschichte Irans. S. 86. Anm. 2) исправляет Юстина в поддержку Диона Кассия; о нумизматических данных см.: McDowell. Coins from Seleucia. P. 212; Newell. Coinage of the Parthians // Survey of Persian Art (в печати). Монеты, которые Рот (Wroth. Parthia. P. 56-60) приписывал «неизвестному царю» (правившему около времени Фраата III или Митридата III), Гутшмид относит к эпохе Митридата III (Gutschmid. Geschichtc Irans. P. 86. Anm. 1); Allotte de la Fuye. Nouveau classement des monnaies arsacides II RN. 1904. P. 349 f.; Petrowicz. Arsaciden-Munzen. S. 52-55; Morgan J. de. Num. de la Perse antique. Fase. 1. Introduction. — Arsacides (Babelon. Traite des monnaies gr. et rom. III. Monnaies or. 1/1 ). P. 261-264, n. 95-105; Newell. Op. cit.
[24] Dio Cass. XXXIX. 56; McDowell. Coins from Seleucia. P. 214 f.
[25] Iustin. XLII. 4. 1.
[26] Проконсул Сирии в 57 г. до н. э. Ср.: Drumann W. Geschichte Roms. 2. Aufl. Bd. III Leipzig, 1906. S. 39 ff.; Muhll F. V. Zur Lebensgeschichte des A. Gabinius cos. 58 // Juvcnes dum sumus. Basel, 1907. S. 75-81; PW, статья «Gabinius». Nr. 11.
[27] Cicero. De domo sua 60; 124.
[28] Dio Cass. XXXIX. 56; Appian. Syr. 51; Iosephus. Bell. I. 175: 178, idem. Ant. XIV. 98-104; ср. также: Strabo XII. 3. 34; XVII. 1.11.
[29] Iustin. XLII. 4. 2.
[30] Эти монеты, очевидно, никогда не были в обращении, поскольку нет ни одного экземпляра, найденного в Селевкии. Это и понятно, поскольку правление Митридата в Селевкии, вероятно, было очень коротким, и состояние этих монет затруднило бы идентификацию этого монетного выпуска как перечеканку, сделанную по приказу Орода; см. ниже, примеч. 33.
[31] Plut. Crassus 21.
[32] Iustin. XLIi. 4. 4.
[33] Alloue de la Fuye. Monnaies arsacides de la collection Petrowicz // RN. 1905. P. 155 f.; DresseI H. Ein Tetradrachmon des Arsakiden Mithradates III II Zeitschrift fur Numismatik. Bd. XXXIII. 1922. S. 155-157. Монеты, которые Рот отнес к «неизвестному царю» (Wroth. Parthia. P. 56-60), в настоящее время в основном приписывают Митридату III, а те, которые были отнесены к Митридату III [Wroth. Parthia. P. 61-67), — Ороду И. См. также: McDowell. Coins from Seleucia. P. 213, n. 29.
[34] Dio Cass. XL. 12; Красс слышал, что Ород лишь недавно утвердился на троне.
[35] Plut. Crassus 17.
[36] Далее следует лишь частичная библиография о парфянской кампании Красса. Первичные источники: Ampelius 31; Appian. Bell. civ. II. 18; Caesar. Bell. civ. III. 31; Cicero. De div. II. 22; Dio Cass. XL. 12-27; Eutrop. Brev. VI. 18; Florus I. 46; Hegesippus. Historia I. 21; Iosephus. Bell. I. 179-180; idem .Ant. XIV. 105; 119; Iustin. XLII. 41; Liv. Epit. CVI; Moses. Chor. II. 17; Nie. Dam. Hist. CXIV (Athen. Deip. VI. 252 d = J. Bd. II A. S. 378, fr. 79); Obscquens 64 (124); Orosius VI. 13; Petronius. Satyricon 120; Plut. Crassus 16-33; idem. Cicero 36; idem. Caesar 28; Polyaenus. Strat. VII. 41; Ruf. Fest. 17; Seneca. Epist. IV. 7; Scrvius. Comm, in Verg. Aen. VII. 606; Strabo XVI. 1. 23; Veil. Pat. II. 46. 2; Zonaras. V. 7; Zosimus III. 32. Вторичные источники: Foy-Vaillant J. Arsacidarum imperium. Paris, 1725. P. 108-123; Four de Longuerue L. du. Annales Arsacidarum. P. 23 f. (книга оказалась недоступной); Sainte-Croix G. E. J. Guilhelm de. Memoire sur le gouvernement des Parthes // Acad, des. inscr. et belleslettres. Mem. de litt. T. L. 1808. P. 48-78; Ritter C. Die Erdkunde von Asien. Bd. VII/1. Berlin, 1843. S. 1117-1125; Fischer E. W. Romische Zeittafeln. Altona, 1846. S. 250, 253; Chesney F. R. The Expedition for the Servey of the Rivers Euphrates and Tigris. Vol. II. London, 1850. P. 407—412; Saint-Martin J. Fragments d’une histoire des Arsacides.T. И. Paris, 1850. Р. 110-116; Merivale Ch. History of the Romans under the Empire. 4th ed. Vol. I. New York, 1896. P. 407—430; Spiegel F. von. Eranische Alterthumskunde. Leipzig, 1871-1878. Bd. III. S. 110 f.; Schneiderwirth J. Fl. Die Parther oder das neupersische Reich unter den Arsaciden nach griechisch-romischen Quellen. Heiligenstadt, 1874. S. 51-67; Mommsen T. Romische Geschichte. 10. Aufl. Bd. III. Berlin, 1909. S. 341-353; Ihne W. Romische Geschichte. Bd. VI. Leipzig, 1886. S. 429-440; Stocchi G. La prima guerra dei Romani nella Mesopotamia. Firenze, 1887 (книга оказалась недоступной); Ranke L. von. Weltgeschichte. 5. Aufl. Bd. II/2. Leipzig, 1898. S. 252-256; Gutschmid. Geschichte Irans. S. 87-92; Justi F. // Geiger, Kuhn. Grundriss der iranischen Philologie. Strassburg, 1895-1904. Bd. II. S. 498 f.; Manfrin P. La cavalleria dei Parthi. Roma, 1893. P. 37-99; Steinmann A. De Parthis ab Horatio memoratis. Berlin, 1898. S. 6-8; Drumann W. Geschichte Roms. 2. Aufl. Bd. IV. Leipzig, 1908. S. 105-122; Niese B. Grundriss der romischen Geschichte nebst Quellenkunde. 4. Aufl. Munchen, 1910. S. 236; ReglingK. De belli Parthici Crassiani fontibus. Berlin, 1899 (рецензия: Hock von // Wochenschrift fur klassische Philologie. 1899. Col. 1147 f.; Holzapfel L. // Berl. Philol. Wochenschr. 1901. Col. 850-855); idem. Zur historischen Geographie des mesopotamischen Parallelogramms // Klio. Bd. I. 1902. S. 443—476; idem. Crassus’ Partherkrieg // Klio. Bd. VII. 1907. S. 357-394; Groebe P. Der Schlachttag von Karrhae // Hermes. Bd. XLII. 1907. S. 315-322; Delbruck H. Antike Kavallerie // Klio. Bd. X. 1910. P. 335-340; Smith F. Die Schlacht bei Carrha // Historische Zeitschrift. Bd. CXV. 1916. S. 237-262; Hartmann K. Ueber das Verhaltnis des Cassius Dio zur Parthergeschichte des Flavius Arrianus // Philologus. Bd. LXXIV. 1917. S. 73-91; Delbruck. Geschichte der Kriegskunst im Rahmen der politischen Geschichte. 3. Aufl. Bd. I. Berlin, 1920. S. 475—478; Gunther A. Beitrage zur Geschichte der Kriege zwischen Romern und Parthem. Berlin, 1922. S. 14—38; Geizer M. Licinius (Crassus). Nr. 68 // PW; Lammert F. Die romische Taktik zu Beginn der Kaizerzeit und die Geschichtschreibung. Leipzig, 1931 (Philologus. Supl. XXIII/2); Tarn IICAH. Vol. IX. P. 605-612.
[37] Plut. Pompeius 52; Veil. Pat. II. 46. 2; Liv. Epit. CV; ср.: Plut. Crassus 16.
[38] Cicero. Ep. adfam. I. 9. 20; V. 8; idem. Ep. adAtt. IV. 13.2.
[39] Tarn // САН. Vol. IX. Р. 606.
[40] Plut. Crams 17; Dio Cass. XL. 13.
[41] Iosephus. Belt. I. 179; idem. Ant. XIV. 105; ср.: Orosius VI. 13. 1.
[42] Plut. Crassus 17.
[43] Ср. с трудностями, которые выпали на долю императора Траяна (см. главу X).
[44] Dio Cass. XL. 16; Plut. Crassus 17-18.
[45] У Плутарха (Plut. Crassus 19) говорится о 30 000 пеших воинов и 16 000 закованных в броню кавалеристах.
[46] О локализации этой Зевгмы и о более ранней Зевгме к северу от нее см.: Cumont F. Etudes syriennes. Paris, 1917. P. 119-142; Dobias J. Seleucie sur l’Euphrate // Syria. T. VI. 1925. P. 253-268.
[47] Плутарх оценивает армию в 7 легионов вместе с 4-тысячной конницей и таким же числом легковооруженных солдат (Plut. Crassus 20). Флор говорит об 11 легионах (Florus I. 46. 2); Аппиан (Appian. Bell civ. II. 18) дает общую численность в 100 000! Роулинсон (Rawlinson. Sixth Mon. P. 155 f.) насчитывает 35 000, Сайкс — 34 000 (Sykes. Hist, of Persia. Vol. I. P. 347 f.) и Тарн (Tarn // САН. Vol. IX. P. 608) — 28 000.
[48] Согласно Лукиану (Lucian. Quomodo hist. 29), парфянское военное подразделение, насчитывающее 1 000 воинов, называлось «дракон».
[49] Это родовое имя; см.: Flerzfeld. Sakastan // AMI. Bd. IV. 1932. S. 70 ff.
[50] Dio Cass. XL. 20. Роулинсон выразил сомнение относительно точности первоисточника (Rawlinson. Sixth Mon. P. 162 f.); Тарн считает Абгара невиновным (Tarn // САН. Vol. IX. Р. 608).
[51] Plut. Crassus. 23 ff.; ср.: Veil. Pat. II. 46.
[52] Образцы такого защитного снаряжения были обнаружены в Дура-Европос (Illust. London News. 1933. September 2. P. 362). Очевидно, лошади не были такими тяжелыми, как предполагает Тарн (Tarn // САН. Vol. IX. Р. 601), поскольку конская броня из Дура-Европос подходила и для легких арабских скакунов. Как бы там ни было, доспехи из Дура-Европос относятся к более позднему времени, чем поход Красса. См. также фигуры, облаченные в чешуйчатую броню, на колонне Траяна (см. ниже, с. 186).
[53] Laufer В. Chinese Clay Figures. I. Prolegomena on the History of Defensive Armor // Field Museum Anthropological Series. XIII. 2. Chicago, 1914. P. 217 ff.
[54] Телль — возвышенность искусственного происхождения, образовавшаяся на месте древнего поселения (примеч. ред.).
[55] Cicero. Pro Scauro III. 1.
[56] Strabo XVI. 1. 23; Tarn II САН. Vol. IX. P. 610, n. 1.
[57] Nie. Dam. CXIV (J. II A. S. 378, fr. 79); Plut. Crassus 29.
[58] Plut. Brutus 43.
[59] Plut. Crassus 30; но ср.: Dio Cass. XL. 26, где говорится о том, что Красс без колебаний поверил Сурене.
[60] Сент-Круа (Sainte-Croix G. E. J. Guilhelm de. Memoire sur le gouvernement des Parthes // Acad. des inscr. et belles-lettres. Mem. de litt. T. L. 1808. P. 62) был первым, кто указал на эту весьма возможную интерпретацию данного рассказа.
[61] Lucan. De bell. civ. VIII. 436 f.; Strabo XVI. 1. 23.
[62] Plin. Hist. nat. VI. 47.
[63] Horat. Od. III. 5. 5.
[64] Veil. Pat. II. 82; Florus II. 20. 4.
[65] Plut. Crassus 33. Сомнительно, насколько надежным может быть этот сильно переработанный рассказ. Во всяком случае, это свидетельство имеет отношение только к самим придворным кругам, тогда как степень проникновения эллинизма в жизнь простых людей еще остается определить.
[66] Strabo XL. 9.2; Dio Cass. XL. 14; Plin. Hist. nat. V. 88 (25); Iustin. XLI. 1. 1; Herodian. IV. 10; Plut. Antonius 34.
[67] Поздний автор Иосиппон в гл. 28 говорит о том, что Иоанн Гиркан принял посольство, которое предложило такое соглашение.
[68] Iosephus. Ant. XIII. 254; idem. Bell. 1. 62.
[69] Sotah 33a. «Антиохия» многими исправляется на «Антиох»; см.: Klausner J. Israelitic History. Vol. II. Jerusalem, 1924. P. 74 [in Hebrew].
[70] Yerushalmy. Berakoth 7. 2 (ed. Krotoschin, repr. L. Lamm. Berlin, 1920.1. 11b); Nazir 5. 5 (Ibid. II. 54b).
[71] Szandzunski E. I. The Talmudical Writings as a Sources for Parthian and Sassanid History (неопубликованная магистерская диссертация. Университет Чикаго, 1932 г.). Р. 30-34; ее краткое изложение: JAOS. Vol. LII. 1932. P. 305.
[72] Dio Cass. XL. 28; Iosephus. Bell. I. 180.
[73] Ср., к примеру: Iosephus. Bell. I. 485 f.

Источник:

Дибвойз Н. К. Политическая история Парфии. «Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета», «Нестор-История». Санкт-Петербург, 2008.
Перевод: В. Никоноров.