Римская Слава - Военное искусство античности
Новости    Форум    Ссылки    Партнеры    Источники    О правах    О проекте  
 

Преторианская гвардия при Отоне (Дрязгунов К. В.)

Первая задача нового императора состояла в том, чтобы навести дисциплину в преторианской гвардии. Он понял, что породил сложную проблему, с которой трудно справиться (Tac. Hist. 1. 46), ему трудно было получить контроль над гвардией. И Отон и гвардейцы должны были разобраться в отношении друг друга. Преторианцы полагали, что благодаря им, Отон стал принцепсом и были убеждены, что его срок у власти зависит также от них и их бдительности против сенаторских заговоров.

Для Отона проблема была более сложной. Он не мог отрицать важность поддержки гвардии в его вступлении во власть. И при этом он не желал оказываться в центре заговора, а пытался выдать себя за человека, который был не подстрекателем, а всего лишь тем, кому пришлось согласиться на предложенные ему условия в ситуации переворота, причем согласиться без особого желания (Suet. Otho 7; Dio Cass. 64. 8. 1). Он признавал свой долг пред преторианцами, позволив им выбрать самим префектов, по сообщению Тацита, сначала Плотия Фирма, некогда служившего в телохранителях, позже командовавшего отрядами городской стражи, затем — Лициния Прокула. Солдаты требовали отменить плату за предоставление отпусков, по традиции взимавшуюся центурионами и превратившуюся для рядовых в ежегодную подать. Никак не меньше четвертой части солдат каждой манипулы, уплатив центуриону определенную сумму денег, постоянно уходили с его разрешения в город или слонялись без дела по лагерю. В состоянии ли солдаты внести такую сумму, откуда они ее достанут — никого не интересовало, и им приходилось, чтобы оплатить свое право на безделье, заниматься разбоем или выполнять унизительные работы, обычно поручаемые рабам. Когда эти люди, в прошлом зажиточные и трудолюбивые, возвращались в свой манипул, растратив все деньги, привыкнув к безделью, развращенные нищетой и распутством, они жадно искали возможности ввязаться в заговоры, распри и даже в гражданскую войну. Отон понимал, однако, что, удовлетворив требования солдат, он рискует настроить против себя центурионов, и поэтому обещал ежегодно выплачивать деньги за отпуска из своей казны (Tac. Hist. 1. 46). После того он начал дистанцироваться от них, понимая, что они могут помешать ему завоевать подлинную поддержку Сената (Dio Cass. 64. 8. 2).

Но для достижения баланса между гвардией и императором было нужно и время и отсутствие внешнего давления. Ни одного из этих факторов у Отона не было. С самого начала ему было нужно бороться с Вителием.

Он вновь и вновь писал Вителлию письма, преисполненные ухищрений, предлагая ему свою милость, деньги, спокойную и обеспеченную жизнь в любом месте, которое тот пожелает выбрать. Сначала они обменивались любезностями, причем каждый прибегал к глупым и недостойным уловкам, стараясь обмануть соперника, но вскоре начали перебраниваться и упрекать друг друга — в обоих случаях с полным основанием — в подлостях и преступлениях. Отон вернул легатов Гальбы и вместо них отправил в обе германские армии, в Италийский легион и в войска, расквартированные вокруг Лугдунума, других людей, представив их как посланцев сената.

Отон послал с ними отряд преторианцев, которых тут же отправили обратно, не дав им времени вступить в сношения с легионерами.

Фабий Валент дал им с собой письмо, обращенное от имени германской армии к преторианской гвардии и городской страже, где писал о подавляющих силах вителлианцев, об их готовности прийти к соглашению и обвинял преторианцев в том, что они передали Отону императорскую власть, давно уже принадлежавшую Вителлию (Tac. Hist. 1. 74).

Целью письма Валента было показать единство между легионами и гвардией и повлиять на преторианцев присоединиться к немецким легионам. Кроме того, такое письмо могло дестабилизировать их уверенность в Отоне, что в свою очередь могло покачнуть его режим.

И дестабилизация наступила во время того, как трибун преторианцев Варий Криспин начал грузить оружие из арсенала гвардии на повозки для вооружения 17 когорты. Выбранное Криспином время показалось преторианцам подозрительным, намерения его преступными и пьяные солдаты, увидев оружие, захотели пустить его в ход, стали обвинять центурионов и трибунов в измене, кричать, что они хотят погубить Отона и для этого вооружают сенаторских клиентов. Трибуна, пытавшегося обуздать мятеж, убили, убиты были и самые строгие и требовательные из центурионов; расхватав оружие, обнажив мечи, солдаты вскочили на коней и устремились в город и на Палатин (Tac. Hist. 1. 80).

Предназначение указанного оружия остается неясным, хотя можно предположить, что это было связано с общей мобилизацией, которую предпринял Отон.

Преторианцы поскакали в Рим для спасения их императора от заговора, который они вообразили. Отон был в это время на банкете, на котором было много сенаторов и их жен. При приближении гвардии он вынужден был послать преторианских префектов для их усмирения, а когда это не возымело успеха (гвардейцы ранили трибуна Юлия Марциала и префекта легиона Вителлия Сатурнина), Отону пришлось самому просить преторианцев успокоиться и вернуться в лагерь (Tac. Hist. 1. 82).

На следующий день префекты Лициний Прокул и Плотий Фирм увещевали войска относительно бунта, при этом делая все возможное, чтобы успокоить преторианцев, обещая донативу в 5 000 сестерциев каждому солдату (Tac. Hist. 1. 82; Plut. Otho 3; Dio Cass. 64. 9. 3). Когда Отон вошел в лагерь, он был немедленно окружен трибунами и центурионами, требовавшими, чтобы Отон спас их от гибели и освободил от службы (Tac. Hist. 1. 82). Отон держал речь перед гвардией и тщательно выбирал при этом слова, чтобы никого не оскорбить. Он наказал всего лишь двух зачинщиков бунта, так как не мог позволить отчуждать от себя преторианцев как главную поддержку своей власти.

Этой речью он сумел хотя бы на время заставил солдат соблюдать дисциплину и подчиняться приказам. Вместе преторианцы больше не затевали никаких смут, однако поодиночке и тайком солдаты, действуя якобы от имени и в интересах государства, продолжали нападать на дома наиболее знатных, богатых и вообще чем-либо известных граждан; к тому же по городу распространился слух, будто в Рим проникли солдаты Вителлия, чтобы выведать настроения различных группировок. Поэтому все всех подозревали, и даже разговоры, которые люди вели у себя дома, при закрытых дверях, не были до конца безопасны (Tac. Hist. 1. 82, Plut. Otho 3).

В итоге в войне с армией Вителия, Отон не столько слушал своих военноначальников, сколько считался с мнением своего брата Тициана и преторианского префекта Лициния Прокула, неисправимого интригана, военный опыт которого был ограничен лишь охраной. Неправильные советы и действия приводили к полной анархии в армии и, как следствие, к поражениям.

После того как Отон отправился в Брикселл, действительную власть сосредоточил в своих руках префект претория Прокул. Цельз и Паулин, с их умом и дальновидностью, оказались не у дел, и им ничего не оставалось, как прикрывать своим званием полководцев ошибки, которые совершали другие. Трибуны и центурионы, видя, что лучшие люди в опале, а худшие в силе, помалкивали. Солдаты были настроены бодро, но предпочитали обсуждать приказы командиров, вместо того чтобы выполнять их (Tac. Hist. 2. 39).

Как писал Тацит, войска Отона пылали яростью, жаждой мести и рвались в бой спасать дело своей партии. Префект претория Плотий Фирм умолял Отона не бросать войско, столь ему верное, не покидать солдат, столь доблестно ему служивших. Он убеждал Отона, что достойнее переносить трудности, чем избегать их, что люди доблестные и сильные даже вопреки судьбе не перестают надеяться, что отчаиваются при виде опасности лишь трусы и глупцы. Солдаты сопровождали слова Плотия Фирма то криками радости, когда видно было, что Отон к ним прислушивается, то стонами и жалобами, если им казалось, что он упорствует. Так вели себя не только преторианцы, издавна преданные Отону, но и солдаты из мёзийского авангарда (Tac. Hist. 2. 46).

В итоге, проиграв сражение при Бедриаке, Отон решил дальше не сопротивляться и не вести боевых действий, а покончить с собой. Ему принесли два кинжала, он попробовал, какой острее, выбрал один и спрятал его под изголовьем. Утром он бросился грудью на подставленный кинжал. Прибежавшие на стоны умирающего вольноотпущенники, рабы и префект претория Плотий Фирм увидели на теле его только одну рану. Погребение было совершено быстро. Тело несли преторианцы. Они восхваляли покойного, целовали его руки, рану на груди. Возле костра несколько солдат покончили с собой: за ними не было никакой вины, и им нечего было бояться; они хотели показать свою любовь к принцепсу и затмить других столь славной гибелью. Смерть их вызвала восхищение и в Бедриаке, и в Плаценции, и в других лагерях.

Таким образом, бунт преторианцев привел к власти Отона, но они же и способствовали его гибели, хотя и некоторые из них выказывали безграничную преданность (Tac. Hist. 2. 49).

Источник:

Дрязгунов К. В.
Специально для проекта «Римская Слава».
Использование данного произведения возможно только с письменного разрешения автора.

 
© 2006 – 2019 Проект «Римская Слава»