Вторжение готов 376-378 гг. (Wolfram H.)

Из Антиохии пришло распоряжение императора — принять тервингов Алавива и Фритигерна. После оживленных дебатов в государственном совете победила следующая точка зрения: нужно решиться на то, чтобы поселить считающиеся христианами отряды дружественных готских вождей во Фракии, так как выгода от этого безусловно перевешивает ущерб. Готы Фритигерна были приняты как dediticii; это означает, что они подчинялись милостивому императору как «ищущие помощи». С его разрешения они «получали возможность перейти Дунай и заселить части Фракии». Некоторое время готы должны были получать содержание от римских властей, а затем им предстояло жить за счет земледелия, не получая более никаких субсидий. Позднейшие языческие критики решения 376 г. видели в демонстративном, показном христианстве готов, которое, очевидно, считалось основанием для их принятия в Империю, маневр главным образом языческой племенной группы, предпринятый с целью обмана римлян¹. Императорский консисторий надеялся на массовое привлечение готов в качестве римских солдат, чтобы можно было отказаться от масштабных принудительных наборов среди римских колонов и требовать за это от крупных землевладельцев денежной компенсации.

Аммиан Марцеллин, обычно в высшей степени обстоятельный и компетентный римский наблюдатель, создает две трудности для понимания этих событий. Во-первых, он ни единым словом не упоминает, были ли готы разоружены или нет. Во-вторых, он умалчивает о правовом статусе, который готы должны были получить в рамках Империи. Однако впечатление, что автор не совсем откровенен, обманчиво. Аммиан Марцеллин не видел в принятии готов ничего необычного с точки зрения римского права, но осуждал императорское решение из-за его катастрофических последствий, которые в полной мере проявились в день битвы при Адрианополе. Причину этого он видел в огромной массе готов и в неспособности и некомпетентности чиновников, ответственных за решение этого вопроса.

Образцом для решений 376 г. Аммиан Марцеллин считал просьбу о принятии в Империю, которая была подана сарматами-лимигантами в 359 г. и на которую император Констанций II отреагировал точно так же, как Валент в 376 г. на требования готов. В 359 г. приводился даже мотив отказа от римских рекрутов и выгодности денежной компенсации, которая должна быть за них получена. Как о чем-то само собой разумеющемся, речь шла тогда о статусе колонов для вновь принимаемых, что влекло бы за собой их поселение «в сильно отдаленных областях» внутри Империи, причем по выбору ее правительства.

Что означает это подчинение, deditio, и в каких формах оно осуществляется, Аммиан Марцеллин изображает в третьем отрывке, где речь идет о сарматах-господах. Они также пришли, «чтобы всеподданнейше просить о мире». При этом они выстроились в боевом порядке. Сначала их предводитель сложил оружие, бросился на землю и просил о прощении. Как только император повелел предводителю встать, его люди «бросили щиты свои и оружие и с мольбой протянули руки». События показали, что подчинением считали: разоружение, принятие статуса колонов, расселение в определенных императором областях и неограниченный набор рекрутов. Излишне говорить о том, что подчиненные теряли статус партнеров по переговорам и не могли больше заключать договор, foedus. Разница между 376 и 359 г. заключалась не в том, что сарматы лицемерили, когда заявляли о мире, ведь и готы не были особенно честны. Различие скорее состояло в том, что готы еще до переговоров с императором и его правительством решили поселиться во Фракии и добились этого. Затем, даже в первом приближении, общая ситуация, вероятно, помешала проводить расселение готов на правах колонов. В действительности же дробь барабанов вербовщиков зазвучала у готов по приказу Валента уже перед войной с персами 377 г., однако в этом не было бы нужды, если бы те являлись простыми колонами. Для таких людей было бы достаточно издать предписание и провести принудительный набор².

Вероятно, между Валентом и Фритигерном имелся договор, который связал готского князя лично, когда он обратился к Валенту, чтобы получить помощь против Атанариха³. Поколение, жившее после 376 г., многократно задавало себе вопрос, почему принятые в Империю готы, вопреки всем законам, не были разоружены. Императорский приказ из Антиохии не был исполнен, так как чиновники не справились с этим, — таков был ответ на этот вопрос⁴.

Принятие почти целого племени (Stamm) таило в себе большие организационные трудности; их преодоление, как и возможность обогатиться готских беглецов и их поразительных сокровищ⁵ были выше административных и моральных способностей римских должностных лиц. Не хватало, несмотря на беспрерывную деятельность, и транспортных средств для того, чтобы переправить через Дунай массы людей. Римские представления о порядке погрузки на суда разрушали или ставили под угрозу семейную и клановую систему готов. Нехватка заготовленных продуктов, которая отнюдь не обязательно была следствием умысла, также не способствовала тому, чтобы успокоить племя, страдающее от голода. Римские наблюдатели описывали ужасающие бедствия тервингов и жаловались на их эксплуатацию со стороны недобросовестных чиновников и полководцев. Отчаяние приводило к отдаче себя в рабство, к разделению семей и к передаче в чужие руки детей даже из знатных семей⁶.

В обстановке всеобщего хаоса напряжение росло. Оно вынудило командующего римскими войсками во Фракии Лупицина направить часть своих отрядов для сопровождения готов. Эти мероприятия проводились в ущерб сплошной охране Дуная, где римская флотилия прекратила свое патрулирование. Поэтому по меньшей мере три поименно известные группы, проход которым до сих пор был закрыт, бесконтрольно проникли в Римскую империю. Это были в основном гревтунгский союз трех народов [готов — аланов — гуннов. — Примеч. ред.] Алатея и Сафрака⁷, отряд Фарнобия, тоже, вероятно, состоявший из гревтунгов, и дунайские тайфалы⁸. Перейдя на южный берег Дуная, последние два отряда объединились⁹, в то время как Алатей и Сафрак установили связь с Фритигерном¹⁰.

Было бы интересно узнать, где все эти готские народы перешли Дунай. Принимая во внимание гуннскую угрозу и свирепствовавший голод, они шли к Дунаю из областей своего расселения кратчайшим путем. Согласно такому предположению, получается следующая картина: тервинги Алавива и Фритигерна перешли Дунай у Дуростора (совр. Силистрия). В пользу этого говорят исходное положение между Сиретом и Прутом, ограниченные возможности перейти Нижний Дунай — на этот раз река вновь разлилась, — сеть дорог в Мёзии и зависящие от нее первые операции тервингов на римской земле. Но тайфалы, гревтунги и группа Фарнобия тоже не могли проникнуть в Римскую империю иначе, как из Мунтении. Гревтунги воспользовались плотами и разбили на правом берегу Дуная «свой лагерь на большом удалении от Фритигерна»¹¹. При этом гревтунги перешли реку не в Верхней Мёзии и тем более не в Паннонии¹². Пребывающий в своем молдавском редуте Атанарих знал о тех трудностях, которые были уготованы гревтунгам римлянами. Поэтому, по всей вероятности, группа Алатея и Сафрака перешла Дунай неподалеку от него¹³.

Сначала Фритигерн следовал императорскому повелению¹⁴. Имея в тылу гревтунгов, большая часть тервингов медленно двигалась к воротам Маркианополя (совр. Девня), где находился штаб войск, дислоцированных во Фракии. Лупицин пригласил обоих предводителей — Алавива и Фритигерна — на своего рода праздник примирения. Они приняли приглашение. Но недоверие и, вероятно, неверная оценка ситуации вскоре привели к неконтролируемым действиям обеих сторон. Между свитами готских князей и римской стражей разгорелся спор, который сильно взволновал расположившиеся у города толпы тервингов. Те, кого не пустили в город, потребовали открыть ворота и обеспечить их продуктами. В ответ на это Лупицин приказывает зарубить спутников готских князей. Во всеобщей суматохе Фритигерну удается бежать, в то время как имя Алавива в последний раз упоминается в связи с этим пиром. То же относится и к тервингам; отныне Аммиан Марцеллин говорит только о готах¹⁵.

Фритигерн бежит из города, становится во главе своих людей, и начинается открытый бунт. Накопившийся гнев и страх за свою жизнь обернулись волной насилия. С огнем и мечом готы двигались по стране. В начале 377 г. Лупицин мобилизует все имеющиеся в его распоряжении отряды, чтобы подавить восстание. В девяти милях от штаба он терпит тяжелое поражение. Побежденный полководец сумел спасти свою жизнь, но фракийская региональная армия была уничтожена одним ударом. Разъяренные готские воины просто смели ее.

Эффект от первой победы готов на земле Империи оказался подобным набату. Теперь к Фритигерну присоединились фракийские горнорабочие, лишенные средств к существованию, римские низы и рабы из числа готов и других варваров. Одновременно на сторону мятежников перешла и состоявшая из тервингов римская воинская часть. Она находилась под командованием Колии и Сверида, у которых поначалу не возникало и мысли о переходе на сторону своих вновь прибывших соплеменников (Stammesgenossen). Этот готский отряд находился на зимних квартирах под Адрианополем, когда поступил приказ о немедленном выступлении в Малую Азию, где находились части, состоявшие из их боевых товарищей. Колия и Сверид потребовали полагавшиеся им деньги на путевые расходы, viaticum, путевое довольствие и двухдневную отсрочку. Однако в предместье они немного пограбили, опустошив при этом поместья главы городского управления. Поэтому управлявший делами дуумвир отказался выполнить их справедливые требования и натравил на готов городские низы, в том числе рабочих оружейных мастерских. Стоявшие плечом к плечу войска отразили нападение, взбунтовались и, объединившись с отрядами Фритигерна, начали совместную осаду Адрианополя, впрочем, безуспешную. Конечно, в этом участвовали не все готы Мёзии¹⁶. Люди Вульфилы ставили религиозное единство выше этнического и «остались верными римлянам». Поэтому они подверглись нападению со стороны тервингов и едва успели спастись в горах¹⁷. Несмотря на это, число перебежчиков было очень большим; они сообщали людям Фритигерна важную информацию о местности и о способах ведения войны римлянами¹⁸. Особый интерес готы проявляли к высококачественному римскому вооружению, которое попадало им в руки в качестве военной добычи или непосредственно в захваченных ими оружейных мастерских¹⁹. Однако войска мятежников с трудом могли покрывать свои большие потребности. В битве у Салиция готы использовали в качестве метательных снарядов их своеобразный «эрзац» — огромные деревянные дубины, обожженные в огне²⁰. Хотя тервингские беглецы 376 г. сохранили свое оружие, но недостаток военного снаряжения проявился уже спустя несколько месяцев после начала фракийской войны²¹.

Император Валент и его окружение не осознавали грозящей опасности. В первую готскую войну между 367 и 369 гг. противник постоянно спасался бегством, хотя римляне вели войну севернее Дуная и угрожали родине варваров²². С тех пор не прошло и десяти лет. Как же должны были за это время измениться тервинги, что их следовало теперь бояться? Только что император вербовал готских наемников для намеченного персидского похода²³. А теперь он должен был забыть обо всех своих планах и приготовлениях? Недооценка полностью изменившегося по сравнению с 367-369 гг. положения обошлась очень дорого. Римское военное руководство реагировало лишь тогда, когда опасность в очередной раз возрастала, таким образом, распыляло свои силы и оставляло инициативу в руках готов. Мелкие успехи лишь препятствовали осознанию римлянами размеров угрозы и пересмотру избранной стратегии. На фракийском театре военных действий появились командующий пехотой Траян и командующий кавалерией Профутур с частью тех отрядов, которые были развернуты в Армении. Своего племянника и соправителя Грациана Валент просил о поддержке с Запада. В ответ на это прибыл Фригерид, опытный дукс паннонской Валерии. Он не испытывал особой радости по поводу нового поручения.

Сначала казалось, что предпринятых мер вполне достаточно. Еще до того, как прибыл Фригерид, несколько элитных частей армии Востока уже выполнили важную предварительную задачу и оттеснили готов в Добруджу. Ожидалось, что там генерал-голод быстро принудит их к капитуляции²⁴. К имеющимся трем группам войск присоединились несколько галльских частей, которыми руководил комит доместиков Рихомер. Однако римские отряды численно все еще уступали готам, а, кроме того, руководство не пришло к единому мнению, как следует бороться с противником. Тервинги встали у Салиция, окопались в вагенбурге чувствовали себя там в полной безопасности. Из-за таких неприятностей у Фригерида случился приступ подагры, и он передал верховное командование Рихомеру, который был выше его по рангу²⁵. План римлян был достаточно прост: когда-нибудь готы должны были покинуть вагенбург из-за недостатка продовольствия, и тогда на марше, то есть когда они будут наиболее уязвимыми, на них можно будет напасть. Фритигерн разгадал намерение римлян или узнал о нем от перебежчиков. Он остался в своем неприступном вагенбурге и собрал там все готские дозорные отряды, которые можно было собрать. В конце концов римляне решили, что не следует дольше ждать, и готы тоже выступили, после того как «по своему обычаю дали клятву взаимной верности»²⁶.

Римское войско начало боевые действия с пения «баррита». Эта тихо начинающаяся и потом достигающая большой громкости боевая песнь варварских воинов характеризует римский дух (Romanita) отряда. Готы затянули песню, восхвалявшую их предков. Уже в этом отношении оба войска стоили друг друга. Битва, которая состоялась в конце лета 377 г., также не принесла решающей победы ни одной из сторон. Оба противника понесли тяжелые потери: готы целую неделю не покидали своего вагенбурга, в то время как римляне отошли к Маркианополю. Однако им удалось закрыть проходы через Балканы. Они также сконцентрировали свои запасы продовольствия в городах, которые так и остались недоступными для готов²⁷. Римская сторона полагала, что выиграла время и что следует вести стратегическую игру. Рихомер отправился в Галлию, чтобы получить там подкрепление. Валент все еще медлил и сам не отправлялся во Фракию.

Фригерид также покинул театр военных действий и ожидал в хорошо знакомой ему Иллирии нового приказа своего императора Грациана. Валент же, напротив, послал Сатурнина, исполнявшего обязанности командующего конницей армии Востока, для поддержки Траяна и Профутура. Мероприятия по блокированию противника принесли свои плоды; казалось, что удастся взять готов измором в треугольнике между Дунаем, Балканами и Черным морем, так как тервинги не имели средств для ведения позиционной войны. В этом тяжелом положении Фритигерн превосходно проявил себя. Он уговорил Алатея и Сафрака присоединиться к нему²⁸. Конница гревтунгов, гуннов и аланов немедленно активизировала действия на затихших фронтах. Уже осенью 376 г. первые контакты между ними и тервингами принесли успех²⁹. Вероятно, после них Алатей и Сафрак из района Нижней Мёзии и Малой Скифии поднялись вверх по течению Дуная. В битве «У Ив» они не принимали участия. Чтобы помочь тервингам, которые находились на северо-востоке современной Болгарии, конница, очевидно, вновь отошла в Нижнее Подунавье. Действительно, Сатурнин был вынужден очень скоро сдать горные перевалы.

Последствия отступления римлян были тяжелейшими. Но так как несмотря на это Сатурнина не осуждали, то, как кажется, его позицию и невозможно было удержать. Таким образом, вся Фракия от Родопских гор до Черного моря оказалась во власти варваров, которые начали своего рода поход мести против всего римского³⁰. Как сообщают источники, «еще дома», находясь в тяжелом положении, они будто бы дали клятву: всеми средствами, не переставая, вредить Империи³¹. Теперь, похоже, они сдержали свое обещание: «варвары безудержно, как дикие звери, вырвавшиеся из своих клеток, понеслись по обширным пространствам»³². Эти слова — не просто риторика; ужасные нашествия готов III в. получили свое продолжение³³.

Присоединение конных отрядов позволило дунайским готам применить новый, очень эффективный способ ведения войны. Их пехота и гревтунгские всадники прекрасно дополняли друг друга. У Дибальта (совр. Девелт), вблизи нынешнего Бургаса на Черном море готский разведывательный отряд настиг элитную римскую воинскую часть как раз в то время, когда она окапывалась. Ее командир был убит, отряд уничтожен, впрочем только лишь после того, как появился более крупный готский конный отряд³⁴.

По приказу Грациана Фригерид, тогда, вероятно, и произведенный в командующие иллирийскими войсками, снова вступил во Фракию³⁵. При Берое (совр. Стара Загора) он попытался создать укрепленную линию. Это означает, что он намеревался придерживаться оборонительной концепции ведения войны Сатурнина и осуществлять ее как раз на важнейшей дороге, которая ведет от перевала Шипка в долину Марицы. О стратегическом значении этого района говорит тот факт, что некогда готский король Книва разбил здесь императорское войско, которое следовало за ним с севера, и осуществил, таким образом, прорыв на Филиппополь (совр. Пловдив)³⁶. Поэтому если готы хотели спокойно пережить трудное время года, они должны были попытаться до начала зимы 377 г. изгнать Фригерида из центра Фракии, для чего со всех сторон стягивали силы к его позиции. Чтобы избежать окружения, иллирийский главнокомандующий очистил область вокруг Берои и во второй раз отступил на запад в район, где он командовал. На пути через горы Фригерид настиг гревтунгско-тайфальский отряд Фарнобия. Этот командующий конным отрядом отделился от остальных гревтунгов и пошел на союз с тайфалами. Бой закончился гибелью Фарнобия и полным разгромом его конного отряда. Оставшиеся в живых, преимущественно тайфалы, сдались победителю и были поселены в Северной Италии и Аквитании. Оценивать их численность бесполезно, но речь могла идти о довольно большой группе, так как эти тайфалы продолжили традицию задунайского племени и дали свое имя племенным поселениям, которые продолжали существовать и столетия спустя³⁷.

Когда Грациан зимой 377/378 г. хотел поспешить на помощь своему дяде, в Рецию вторглись аламанны. Один из представителей этого народа, который служил в императорской гвардии, во время своего отпуска рассказал дома о предстоящем отправлении в Иллирию. После этого аламанны и напали; однако Грациан смог не только остановить их, но и ответить успешным контрнаступлением³⁸. Между тем Фригерид укрепил горный перевал Сукци между Сердикой (совр. София) и Филиппополем (совр. Пловдив). Так называемые Траяновы ворота, «Троянови врата», являлись тогда границей между обеими частями Империи³⁹. Если римляне удерживали этот важный пункт, то они могли препятствовать продвижению готов на запад. В этот решающий момент проверенный генерал был заменен на человека, который изменил в битве при Сукци⁴⁰.

Последовали и изменения в верховном командовании армии Востока; явно бездарный Траян был смещен с поста командующего пехотой, но все же остался при фракийской армии. Его преемником стал прибывший из Западной империи Себастьян⁴¹. Этот приказ Валент издал уже в Константинополе, куда он прибыл с большей частью своего войска в конце мая 378 г.⁴² «Отовсюду собирались армии, чтобы совершить что-то великое и необыкновенное»⁴³. По прежним оценкам численность армии Валента, вероятно, занижалась; сегодня ее оценивают в 30-40 тыс. человек, которые собрались на юге Фракии, чтобы нанести удар по готам⁴⁴.

В начале июня Себастьян начал свои операции в районе Ника, небольшого местечка в двадцати двух километрах севернее Адрианополя. Католический мятеж в Константинополе принудил ненавистного императора-арианина покинуть свою столицу; плохой знак для войска, которое отправилось в поход против врага, точнее, лишь одно из тревожных и даже страшных предзнаменований, которые пугали Валента во время похода против готов. 11 июня император преодолел путь от Константинополя до императорского имения Меланфия, расположенного в двадцати семи километрах от столицы. Здесь он расположил свой штаб⁴⁵. Между тем Себастьян сумел удачно произвести дерзкую атаку. Располагая двумя сотнями отборных воинов, он уничтожил под Адрианополем готскую колонну, которая состояла в основном из грабителей, действовавших в южнофракийской провинции Родопа⁴⁶. Но готские части, которые заняли оставленные Фригеридом позиции на пути к Шипке, боялись оказаться отрезанными и ушли. Отступление готов ускорило появление приказа Фритигерна о сборе войск, он пытался сконцентрировать своих людей у города Кабиле⁴⁷. Этот важный перекресток дорог у изгиба Тунджи, вблизи сегодняшнего Ямбола, обеспечивал проход от Берои к Черному морю и от Нов на Дунае к Адрианополю⁴⁸. В середине июля 378 г. Валент достиг города⁴⁹. Его ожидали хорошие, точнее, очень хорошие новости: успех Себастьяна, приближение Грациана, который, хотя и страдал от малярии, но уже вступил в Кастра Мартис в северо-восточной Болгарии, то есть на востоке Прибрежной Дакии, и, кроме того, сообщение, что готы численностью лишь в 10 000 человек двигаются в направлении деревни Ника. Теперь Валент торопился. Первая выигранная у готов битва не только придавала ему уверенность в своих силах, но и окрыляла всю восточную армию вместе с ее венценосным полководцем⁵⁰. К этому добавилась впечатляющая победа Грациана над аламаннами, от которого старший и обладающий более высоким титулом август не хотел отставать. Неудивительно, что большинство офицерского корпуса восточной армии выступало за самостоятельное начало боевых действий еще до того, как знаменитый военный совет, состоявшийся вечером накануне катастрофы, принял такое решение⁵¹.

7 августа в какой-то момент показалось, что командование изменило уже принятое решение. Возвратившийся из Галлии Рихомер передал настоятельную просьбу Грациана атаковать Фритигерна только после соединения двух императорских армий⁵². Эта просьба имела достаточно веское основание. Состоявший преимущественно из аланов отряд гревтунгскои конницы, которого с нетерпением ожидал Фритигерн, напал на легковооруженные отряды Грациана под Кастра Мартис и нанес им некоторый урон. Исход этого боя в худшем случае воспринимался как небольшое поражение римлян. Но неожиданность, с которой враг напал и вновь исчез, заставляла задуматься об опасностях предстоявшей борьбы⁵³.

Военный совет под председательством императора Валента все же решил принять сражение. Командующий пехотой Себастьян, который мог бросить на чашу весов свой последний успех, взял верх над сторонниками осторожных действий и над выступавшим от их имени командующим конницей Виктором, который, будучи сарматом и бывшим посланником тервингского судьи Атанариха, очень хорошо знал, о чем говорил, или точнее, против чего возражал⁵⁴. Валент принял решение о нападении и еще больше укрепился в нем, увидев признаки, как казалось, слабости Фритигерна. Тот послал к императору как раз 8 августа священника, вероятно арианского; император его дружески принял, но не воспринял всерьез то, что тот говорил. Фритигерн требовал Фракию вместе со всем скотом и урожаем хлебов в провинциях в качестве территории готских федератов. В тайном послании он предлагал свои услуги в качестве друга и союзника Римской империи. Пусть только император прикажет армии выступить и этой демонстрацией убедит мятежное готское войско в своей силе⁵⁵.

Неизвестно, насколько серьезным было это предложение, которое походило на заявления готских властителей от Алариха и Теодериха II до Теодериха Великого и Теодохада⁵⁶. Наш источник — Аммиан Марцеллин — отрицает серьезность этого предложения, и до сих пор многие придерживаются его мнения, хотя в оценке посольства готского священника он явно противоречит сам себе. Во-первых, Валент принял его очень приветливо, хотя сам священник и сопровождающие его лица относились к тервингским низам; обстоятельство, которое при первой же возможности император воспринял бы как оскорбление⁵⁷. Во-вторых, священник характеризуется «как посвященный в тайные планы и верный последователь Фритигерна», в то же время, тот факт, что он ушел ничего не добившись, объясняется тем, что у него «не было полномочий». Эти утверждения просто не согласуются друг с другом. Напротив, предложение Фритигерна кажется вполне достоверным и логичным: Фракия должна была быть передана готам как территория федератов вместе с табунами скота и годовым урожаем, habitanda Thracia sola. Это означало бы, что в основу мирных переговоров Фритигерн хотел положить улучшение условий, на которых готы вошли в Империю в 376 г. Вместо все еще угрожавшего им колоната при расселении в разных местах готы добились бы статуса федератов Римской империи и образовали бы закрытый поселенческий союз, сохранив свою собственную племенную структуру. Таким образом, Готия возникла бы в непосредственной близости от императорской столицы, что могло бы открыть варварской знати доступ к высшим постам Империи и к власти в государстве⁵⁸.

До начала битвы 9 августа Фритигерн, должно быть, дважды пытался вступить в контакт с Валентом⁵⁹. В обоих случаях вождь готов, вероятно, стремился выиграть время, чтобы ослабить силу удара римлян и дождаться прибытия гревтунгских всадников. Это была, вероятно, та тактика затягивания, которую Аммиан Марцеллин задним числом перенес и на описание переговоров 8 августа. При первом же контакте до начала сражения Фритигерн еще хотел заключить мир со «своим» императором, который готам был бы выгоднее, чем любая победа. Во всяком случае, в нормально функционирующей системе римского государства вождь готов мог сделать лучшую карьеру, чем на опустошенных территориях, по которым он проходил со своими отрядами. События последующих десятилетий подтвердили правоту Фритигерна, однако оправдался и его ближайший расчет⁶⁰. Утром 9 августа императорская армия покинула Адрианополь, где под прикрытием остались обоз, государственная казна и императорские инсигнии. Готы о жидали римлян, как обычно, внутри своего вагенбурга и около него. Но это означало, что отряды должны были преодолеть 18 километров под палящим солнцем с полной выкладкой, прежде чем после многочасового марша они вступили в первое соприкосновение с противником. Люди и животные страдали от голода и жажды, дорога была плохой, а, кроме того, готы подожгли сухую траву и кустарник, чтобы усилить жару первых послеполуденных часов. И тут в довершение всего римский передовой отряд обнаружил, что готы были гораздо многочисленнее, чем предполагалось до сих пор. Явились посланцы Фритигерна, однако они были людьми незначительными и поэтому не являлись для императора полноправными партнерами по переговорам. Валент же хотел вести переговоры с представителями готской знати. Изменил ли император в последний момент свое решение? Прошло еще некоторое время, пока не появился готский вестник, который принял требования императора, но со своей стороны потребовал знатного римского заложника.

После длительных споров Рихомер изъявил готовность остаться у готов на время переговоров. Сначала выбор пал на одного из родственников императора. Но так как он совсем недавно находился у готов в качестве заложника, то с благодарностью отклонил эту сомнительную честь. Когда же наконец захотел отправиться Рихомер, готы его уже не приняли. Два римских отряда без приказа начали бой. Более или менее спонтанно за ними потянулась и остальная армия.

Но едва началась битва, как молниеносная атака готской конницы решила исход сражения. Алатей и Сафрак, едва вернувшись с фуражировки, сразу предприняли внезапную атаку. Словно из засады гревтунгско-аланские солдаты обрушились на правый фланг римлян, смяли его сбоку, и, может быть, даже с тыла. Затем часть готской конницы вернулась назад, обошла римлян и напала на левое крыло, повторив свою тактику. В это время пехотинцы Фритигерна покинули вагенбург и атаковали противника с фронта. Римская кавалерия тотчас бежала, что нельзя ставить ей в вину; то же самое сделал и тактический резерв армии. Теперь уже не было никакой возможности восстановить боевой порядок. Окруженная со всех сторон, римская армия была полностью разбита, погибли император, большинство его генералов и не менее тридцати пяти командиров высшего ранга. Лишь трети римских солдат удалось уйти, в том числе и всадникам. Те, кто спасся, были обязаны жизнью не в последнюю очередь тому обстоятельству, что битва началась под вечер и безлунная ночь затрудняла преследование.

Рис. 1 Битва при Адрианополе, 378 г.

Битву при Адрианополе называют великой вехой в западном военном искусстве. С нее якобы началось тысячелетнее господство рыцарей. Такие хилиастические представления неприемлемы с исторической точки зрения. Прежде всего, неправильно считать, что готские всадники отныне стали непобедимыми, равно как нельзя из катастрофы при Адрианополе сделать вывод о превосходстве кавалерии над пехотой.

Если битва при Адрианополе вовсе не изменила настолько, как это считается, военную историю, то ее воздействие на позднеримскую историю также легко переоценить. Римляне V века, люди, пережившие ужасы, которые выпали на долю последних одного-двух поколений, видели в битве при Адрианополе начало конца. Однако современники Адрианопольского сражения думали по-другому⁶¹. Император Валент, сраженный, вероятно, стрелой, пал среди своих солдат⁶². Аммиан Марцеллин сообщает, однако, не только эту версию его смерти, он знает и другую, более запоминающуюся, историю. Ведь кое-кто говорил, что смертельно раненный император был перенесен в деревянный дом, где и сгорел вместе с теми, кто его сопровождал⁶³. Тот факт, что тело императора-арианина так и не было найдено, соответствует истории о смерти в огне, символизировавшем адское пламя. Каждому католику должно было быть ясно, что Валента забрал дьявол⁶⁴. Однако язычник Аммиан Марцеллин не мыслил понятиями католической апологетики⁶⁵. Он сообщил эту версию не затем, чтобы ее использовали как душеспасительный пример. Он описывал мирские события, будучи их современником. Поэтому его сравнения представляют большой интерес. Битва напоминает ему смерть императора Деция и его сына в битве под Абриттом в 251 г., когда готский король Книва уничтожил другую римскую армию⁶⁶. Аммиан Марцеллин сравнивает также Адрианополь с Каннами⁶⁷.

Значение этого сравнения ясно: за Каннами последовала битва при Заме, когда Ганнибал проиграл войну. А за Абриттом последовали победы Клавдия II Готского и Аврелиана, в результате которых между 269 и 271 гг. было разрушено первое готское королевство в Причерноморье, единству готов навсегда был положен конец, а сами они были почти уничтожены⁶⁸. Вопреки знаменитому выражению Руфина, согласно которому «эта битва (при Адрианополе) означала для римлян начало несчастий, отныне и навеки»⁶⁹, надежда Аммиана была вполне обоснованной. Готы никак не смогли использовать свою победу, ведь они же оказались не в состоянии, несмотря на помощь «предателей и перебежчиков», сразу захватить Адрианополь, где находилась императорская казна. Фритигерн, который, скорее всего, попытался бы сделать это мирным путем при помощи христиан — «пятой колонны», согласился с большинством остальных готских вождей, после чего с 10 по 12 августа варвары штурмовали город. При этом они получили жестокий отпор и еще раз подтвердили уроки первого штурма Адрианополя в начале 377 г., после чего Фритигерн заявил, что «хочет сохранять со стенами мир»⁷⁰. Удержались также Филиппополь и , Перинф, а движение на Константинополь изначально было обречено на неудачу. Единственного успеха готы добились под Никополем (совр. Стары Никюп), гарнизон которого не хотел сражаться. Во всех других пунктах местные ополчения удержали укрепленные города⁷¹.

Римлянам помогли тяжелые метательные орудия, которые бросали в нападавших огромные каменные глыбы. Эффект этого технического «чуда» усилился в результате событий, которые вселили сильную неуверенность в готов, увидевших в них знамение свыше. При нападении на Адрианополь на них обрушился субтропический дождь, и они решили, что рушится небо⁷². Акция готов против Константинополя позволяет говорить об отсутствии у них реального взгляда на вещи. Кажется, что лишь под стенами столицы нападавшим стала ясна вся авантюрность их намерений. Кроме того, здесь произошло редкое событие. Ворота неожиданно открылись, и группа всадников-сарацин понеслась навстречу готам. Один из них, Назир, подскакал к огромному готскому воину, пронзил ему горло кинжалом и стал пить его кровь. Понятно, что после этого готы почтительно отступили⁷³. Между тем за их спиной императорские сокровища в целях обеспечения безопасности были перевезены из Адрианополя частью в Македонию, а частью в имперскую Дакию⁷⁴. Следовательно, численность готского войска, скорее всего, была не очень большой. Варварам так и не удалось подчинить себе территорию, по которой они двигались. Готы предпочитали все сжигать на своем пути, убивать и уводить в плен, по-видимому, чувствуя себя во Фракии и имперской Дакии «как дома», они даже дошли до Юлийских Альп, и все же римляне не сдавались⁷⁵. Кроме того, готы не имели ни соответствующей материальной базы, ни опыта, чтобы брать укрепленные города⁷⁶. Как и в III в.⁷⁷, они и теперь старались быстро учиться, однако, без особого успеха. Сообщается о сооружении технических приспособлений, которые, правда, потом снова пришлось разрушить, так как готы не умели правильно пользоваться ими⁷⁸. Но в городах находились не только сокровища римлян, но и продовольствие, в котором готы остро нуждались. Народ снова стал голодать⁷⁹.

В конце концов сложилась парадоксальная ситуация: выигранная битва расколола войско Фритигерна и ослабила его позиции. Дело в том, что он не мог ни собрать вместе свои войска, ни осуществлять определенный план. Недолговечная коалиция варваров, которым угрожали оба императора, распалась. Как и до битв при Адрианополе и «У Ив», по стране теперь гуляли банды грабителей⁸⁰. Таким образом можно было скорее удовлетворить жажду добычи и легче решить проблему снабжения. Правящие круги Империи получили время для того, чтобы, несмотря на катастрофическую нехватку войск, предпринять меры, которые воспрепятствовали бы распространению «степного пожара». Так, главнокомандующий войсками Востока Юлий приказал захватить и перебить в одно и то же время все подчиненные ему готские гарнизоны в Малой Азии. Так он подавил в зародыше возможность повторения событий зимы 377 г., когда готский отряд римской армии взбунтовался под Адрианополем и перешел на сторону Фритигерна. Это кровавое предприятие (которое уже приходится на время Феодосия и которое ретивый командующий позволил себе произвести от имени константинопольского сената), вероятно, стоило ему должности⁸¹.

События до битвы 9 августа 378 г. развивались, словно античная трагедия: Ата и Гибрис, судьба и самомнение, определяют ход спектакля. Присутствует даже вестник — Рихомер у Валента, который напрасно пытается открыть глаза обреченному на смерть человеку и не может предотвратить его гибель⁸². Конечно, отличие трагедии от истории состоит в том, что в исторической жизни нет занавеса, здесь нет конца представления, нет последнего решения. Прежде всего это относится к Адрианополю. Несомненно, эта битва не была решающей. Однако этот день ознаменовал поворот в римской политике.

Во-первых, тут были заложены — как ни парадоксально это звучит — предпосылки для битвы при Фригиде в 394 г. и, значит, для окончательной христианизации Римской империи⁸³.

Во-вторых, как следствие, начался новый этап этногенеза готов, в ходе которого из придунайских тервингов возникли превратившиеся во всадников вестготы, прототипом которых были победоносные гревтунги и готизированные всадники-кочевники. Резко меняется археологический материал в каструлах и кастелях от устья Дуная до устья Инна. Зачастую невозможно сказать, происходит тот или иной предмет из Крыма либо из погребений в Унтерзиенбрунне (обл. Мархфельд, Австрия), либо даже из женского захоронения в Айране в далекой Нормандии. Эти археологические находки наводят на предположение об огромной вестготской империи V в. Заключение фантастическое, неверное само по себе, так как оно, если отказаться от анахроничного выражения «вестготская», может быть понято только в политико-институциональном смысле. Что же касается форм жизни и мировоззрения, то «скифское» койнэ, носителями которого были готы, действительно распространяюсь на римские провинции на Среднем и Нижнем Дунае. Аккультурация тервингов к восточным привычкам продолжалась и тогда, когда конфедерация трех народов 380 г., в которой доминировали гревтунги, вновь отделилась от готов Фритигерна.

В-третьих, битва при Адрианополе стала началом изменения римской политики по отношению к варварам Империи. Начатое Константином Великим уравнивание античного и неантичного миров было решительно продолжено. Конечно, римлянам и в дальнейшем достаточно часто приходилось покорять варваров, нанося им сокрушительные поражения. Но с ассимилированными группами нужно было договариваться, даже если они были покорены. Чтобы решить проблему варваров, необходимы были иные пути. Таков урок битвы при Адрианополе. Хотелось бы думать, что Феодосии и его советники усвоили его и попытались передать следующим поколениям. Не сверхъестественная сила, не Бог, не анонимный закон истории предопределили падение Рима. Постоянно существовала свобода выбора между добром и злом, между верными и неверными решениями. Человеком, который искал альтернативы, необходимые для того, чтобы ответить на вызов времени, был Феодосии, «друг мира и готского народа»⁸⁴.

Примечания:

[1] Важнейший источник об этих событиях: Ammianus Marcellinus XXXI 4, 1 sqq.; ср. оценку в Stallknecht, Untersuchungen 24 ff., 65 ff., а также 103, Anm. 136 и 143. Schvvarcz, Reichsangehorige 36 f., и Cesa, Romani e Barbari 69 f Paschoud, Zosime, Eunape et Olympiodore 181 etc. имеет большое значение для понимания трех названных авторов, начиная с Eunapios frag. 42 sq. Chrysos 124 ff. (принятие вестготов во Фракию. Принятые готы подверглись дополнительному контролю по причине того, что были христианами (ibid. 127)), (готское восстание и поражение под Адрианополем (129 ff.)). Затем см. Eunapios frag. 55 (симуляция христианства готами) и зависимое от него место Zosimos IV 20, 5 sqq. Наряду с этим следует назвать: Consularia Constantinopolitana а. 376; р. 242, Orosius VII 33, 10 {sine idlafoederispactione ne armaquidem … tradidere Romanis [лат. без какого-либо условия в договоре и без того, чтобы передать оружие римлянам]), Iordanes, Getica 131 ff; p. 92 (с указанием предусмотренных областей расселения Dacia ripensis, Moesia Thraciaeque), Prosper, Epitoma chronicon 1161; p. 460 (sine armorum depositione suscepti лат. приняты без сложения оружия/. Isidor, Origo Gothorum 9; p. 271 (в основном следует Орозию), Hieronymus, Chronicon a. 377, Sokrates IV 34 sq., Sozomenos VI 37, 15 sqq., Philostorgios IX 17.
[2] См. Stallknecht, Schwarcz и Cesa (см. прим. 2). Ср. Demougeot, Modalites 174 etc., 146 п. 20. В особенности см. Ammianus Marcellinus XVII 12 sq., XIX 11, 6 sq. (ср. гл. 11.4. прим. 40 след. и прим. 77, где Аммиан Марцеллин описывает сопоставимые события); XXXI 3, 8; 4, 5 и 8 (определение во Фракию, выделение продовольствия и расселение); 4, 4 (рекруты и денежные компенсации); 6 sqq. (огромная масса готов, несчастье для Империи, некомпетентность чиновников). XXX 2, 6 (вербовка готов-скифов для персидского похода), а также Sokrates IV 34 sq. и Iordanes, Getica 131 sqq.; p. 92. Отказ от заключения договора и от разоружения описывают Орозий и Проспер (см. прим. 2).
[3] О возможном договоре между Фритигерном и императором см. гл. II.4. прим. 103 след. Ср. принципиальные высказывания по вопросу о том, кто мог выступать в качестве партнеров римлян по переговорам, см. Stallknecht, Untersuchungen 9.
[4] Burns, Adrianople 336, утверждает, что готы, весьма вероятно, были разоружены (вопреки Евнапию (Eunapios frag. 42), Орозию и Просперу (см. прим. 2), а также Зосиму (Zosimos IV 20, 6).
[5] Eunapios frag. 42 и 55. Об этом и о дальнейших событиях см. Ladner, Attitudes 767 ff.
[6] Ibid., Ammianus Marcellinus XXXI 4, 5 и 8 след., 5, 1 sqq., 6, 5. Wolfram, Schlacht von Adrianopel234. Idem, Gotische Studien II. 318. Hoffmann, Bewegungsheer 1, 440 f.
[7] Ammianus Marccllinus XXXI 5, 1 sqq. Значение конфедерации трех народов правильно понял Варади (Varady, Pannonien 20 ff.; 31 ff.), но все же в своих выводах он иногда заходит слишком далеко, поэтому для их корректировки следует привлечь, например, Nagy, Pannonia 306 ff. Согласно Iordancs, Gctica 134 sq.; p. 93, Алатей, Сафрак и Фритигерн — дуксы одного уровня, которые «вместо королей» правили готами. О Лупицине см. PLRE 1, 519 f. п. 3.
[8] См. гл. 1.2. прим. 13. Особ, по Ammianus Marcellinus XXXI 4, 12, и 9, 3. Ср. Varady, Pannonien 21 f., 597 на слово «Farnobius», равно как и Nagy, Pannonia 307. О тайфалах см. гл. II.7. прим. 3 след.
[9] Ammianus Marcellinus XXXI 9, 3 sqq.
[10] Ammianus Marccllinus XXXI 5, 4. Обо всем процессе сообщается ibid. 8, 4, а также 12, 12 и 17.
[11] Ср. ibid. 3, 5 с 5, 3 sq. О возможностях перехода см. Vcttcrs, Dacia ripensis 29 (карта). О первых тервингских передвижениях на римских землях см. ibid, и Hoffmann, Bcwcgungshccr 1, 440 ff.
[12] Помимо Varady, Pannonien 29 ff., см. Nagy, Pannonia 300; Idem, Reoccupation of Pannonia 169, Anm. 2. Mocsy, Bcsprcchung von Varady 348.
[13] Ammianus Marccllinus XXXI 4, 13.
[14] Ibid. 5, 4 sqq.; ср. Iordancs, Getica 135 sq.; p. 93.
[15] Ammianus Marccllinus XXXI 5, 5 и 7. О названии «тервинги» см. гл. 1.2. прим. 11 след.
[16] Ammianus Marcellinus XXXI 6, 1 sqq.; ср. 16, 8. ОСвериде и Колии см. гл. П.4. прим. 63 и гл. II.7. прим. 69.
[17] Как и гл. II.5. прим. 65.
[18] Ammianus Marcellinus XXXI 6, 7.
[19] Ibid. 5, 5 и 9, и 6, 3. О снабжении готов оружием из римских мастерских ср. гл. Ш.2. прим. 15 (Аларих I в Иллирии) и гл. V.6. прим. 87 (Теодерих Великий).
[20] Ammianus Marcellinus XXXI 7, 12. Ср. гл. П.7. прим. 87.
[21] Schmidt L., Ostgermanen 402, Anm. 4. См. прим. 2, 5.
[22] См. гл. II.4. прим. 68 след. Ср. Stallknecht, Untersuchungen 71, Anm. 125.
[23] Stallknecht, Untersuchungen 25, Anm. 150; 65 ff., no Ammianus Marcellinus XXX 2, 6 и 8.
[24] Ibid. XXXI 7, 1 sqq. Hoffmann, Bewegungsheer 1, 441. О Фригериде (ср. Schwarcz, Reichsangehorige 124 ff., особ. 124 f), о Профутуре и Траяне см. PLRE 1, 373 f, 749 п. 2, 921 f. п. 2. Demandt, Magister militum col. 600 f., 705 ff.
[25] Ammianus Marcellinus XXXI 7, 5. Demandt, Magister militum col. 604 f. Cp. Hoffmann, Bewegungsheer 436 f, 441 ff. О Рихомере см. PLRE 1, 765 f, и Demandt col. 718 f. Ewig, Probleme 58 ff.
[26] Ammianus Marcellinus XXXI 7, 4 sqq.
[27] Ibid. 7, 11 sqq., 1; cp. 6, 4 и 16, 7. О датировке событий см. 8, 2. О слове barritus ср. Demougeot, De Г unite 25, п. 142.
[28] Ammianus Marcellinus XXXI 8, 2 sqq. Однако тут идет речь только о гуннах и аланах. Хотя можно предположить, что союз трех народов Алатея и Сафрака на время разделился, однако не нужно воспринимать Аммиана буквально, как, например, это делает Варади (Varady, Pannonien 32 f., Anm. 61). Аммиан Марцеллин (Ammianus Marcellinus XXXI) упоминает в 3, 3 гревтунгов и гуннов только при описании борьбы с аланами, в 4,12 гревтунгов под предводительством Видириха, Алатея и Сафрака, в 5, 3 говорит только о гревтунгах, в 5, 4 об их могущественных «королях» (ср. прим. 8). В 11, 6, появляются только аланы, а в 12, 12 и 17 — только Алатей и Сафрак, в 12, 17 готы и аланы; в 16, 4 все три народности вновь оказываются вместе. Поэтому если Аммиан употребляет по крайней мере один соответствующий этноним, то в принципе речь все время идет об одной и той же группе или ее частях. Важная роль Фритигерна в создании тервингско-гревтунгского альянса, что ощущается в 5, 3 sq., четко акцентирована в 16, 3. Иордан (Getica 134; р. 93) называет Фритигерна, Алатея и Сафрака duces готов regum vice [лат. вожди готов, и. о. королей], в то время как там же (140; р. 95) распад этой общности, diviso exercitu, он описывает как отделение Фритигерна от двух других героев.
[29] См. прим. 11 и след.
[30] Ammianus Marcellinus XXXI 8, 4 sqq.
[31] Eunapios frag. 60.
[32] Ammianus Marcellinus XXXI 8, 9.
[33] Cм. ibid. 5, 15 sqq. — сравнения автора с ужасными и славными готскими войнами III в.
[34] Ammianus Marcellinus XXXI 8, 9 sq. Hoffmann, Bewegungsheer 1, 443. Oberhummer, Develtos col. 260.
[35] Ammianus Marcellinus XXXI 9, 1 sqq.
[36] См. гл. II.3. прим. 17.
[37] См. гл. II.7. прим. 3 след., особ. прим. 12; ср. прим. 9.
[38] Hoffmann, Bewegungsheer I, 443. Ammianus Marcellinus XXXI 10, 1 sqq.; 20.
[39] Hoffmann, Bevvegungsheer I, 437.
[40] Ibid. 416, Anm. 235. Ammianus Marcellinus XX 4, 18, и XXXI 10, 21 sq.
[41] PLRE 1,812 f; Demandt, Magister militum col. 706 (Себастьян); ср. PLRE 1,922 (Traianus) и Klein, Valens 56.
[42] Hoffmann, Bewegungsheer 1, 443. Wolfram, Schlacht von Adrianopel 240 f.
[43] Eunapios frag. 46.
[44] Hoffmann, Bewegungsheer 1, 444; cp. Schmidt L., Ostgermanen 408.
[45] Hoffmann, Bewegungsheer 1, 445 f. Nagi, Valens col. 2122. Ср. прим. 42. Ammianus Marcellinus XXXI 11, 1 sq. Об ужасных предзнаменованиях, с которыми столкнулся Валент, см. ibid. XXXI 1, 1 sqq. Zosimos IV 21, 2 sq. Wolfram, Schlacht von Adrianopel 240, Anm. 60.
[46] Klein, Valens 58 ff; cp. 56 и 63, no Ammianus Marcellinus XXXI 11, 2.
[47] Ammianus Marcellinus XXXI 11, 2 sqq. Ср. прим. 31.
[48] Vetters, Dacia ripensis 29 (карта).
[49] Hoffmann, Bewegungsheer 1, 446; Nagl, Valens col. 2133: «приблизительно в первой половине июля». Напротив, Кляйн (Klein, Valens 63) говорит об отправлении войска из Меланфии в последние дни июля, в пользу чего он приводит свидетельство — правда, недостаточное — из Ammianus Marcellinus XXXI 12, 1.
[50] Ammianus Marcellinus XXXI 11, 6 sqq. О локализации Кастра Мартис см. Mocsy, Besprechung Varady 348. Созамен (Sozomenos IX 5, 1) называет Castra Martis просто «мёзийским городом», однако Шмидт (Schmidt L, Ostgermanen 409, Anm. 5) считает, — конечно, без оснований — что речь идет о Верхней Мёзии. Ammianus MarCsllinus XXXI 12, 3 (численность готских отрядов).
[51] Hoffmann, Bewegungsheer I, 446 f. Ammianus Marcellinus XXXI 12, 7.
[52] Ammianus Marcellinus XXXI 12, 4 sq. Вывод о прибытии Рихомера следует из описанных событий (ibid. 12, 10), причем битва при Адрианополе датирована 9 августа. Ср. Schmidt L., Ostgermanen 410 Anm. 1.
[53] Ammianus Marcellinus XXXI 11, 6.
[54] Ibid. 12, 5 sqq. PLRE 1, 957 ff. n. 4 (Victor). Demandt, Magister militum col. 703 ff.
[55] Ammianus MarcellinusXXXI 12, 7 sqq. Schmidt L, Ostgermanen 410 f. Anm. 3. Stallknecht, Untersuchungen 26, Anm. 160: «Поэтому императоры (в 382 г.) вернулись к предложению, которое Фритигерн сделал незадолго до битвы под Адрианополем, а именно — уступить готам по договору определенную более крупную область со всеми доходами».
[56] Ср. Iordanes, Getica 152; p. 94 (Аларих). Sidonius Apollinaris, Carmina VII vv. 489-519; p. 215 sq. (Теодерих II). Iordanes, Getica 290 sqq.; p. 133 (Теодерих Великий). Procopius, De bello Gothico I (V) 6, 1 sqq. (Теодохад).
[57] Thompson, Visigoths from Fritigern to Euric 106 f. Шмидт (Schmidt L, Ostgermanen 410 f.) и Сеек (Seeck, Untergang 5, 117 f.) серьезно относятся к предложению Фритигерна, так же как и Кляйн (Klein, Valens 66 ff), который дает историографический обзор интерпретаций этого места.
[58] Ammianus Marcellinus XXXI 12, 8 sq. и 13. Wolfram, Schlacht von Adrianopel 242; cp. выше прим. 56. Ladner, Attitudes 769 f.
[59] Ammianus Marcellinus XXXI 12, 12 sqq.
[60] Об этом и о следующем сюжете см. Ammianus Marcellinus XXXI 12, 10 sqq. Hoffmann, Bewegungsheer 1, 447 ff. Wolfram, Schlacht von Adrianopel 242 ff.
[61] Ammianus Marcellinus XXXI 12, 10 sqq., 10. 13, 18 (потери). 15, 1. Hoffmann, Bewegungsheer 1, 448 ff, 454 ff. О тактике готской кавалерии и невозможности отразить молниеносную атаку, если войско стоит на месте, см. гл. V.6. пр м. 76 след. Ср. также Wolfram (см. прим. 61).
[62] Hoffmann, Bewegungsheer I, 472; по Ammianus Marcellinus XXXI 13, 12.
[63] Ammianus Marcellinus XXXI 13, 14 sqq.
[64] См. соответствующие места в: Seeck, Untergang 5, 476, Anm. 27; cp. Hoffmann, Bewegungsheer 2, 186. Anm. 168, и Schmidt L.,Ostgermanen 412 Anm. 2. Straub, Regeneratiolmperii 196 ff, 245, особ, по Orosius VII 33, 15 sqq.
[65] Straub, Regeneratio Imperii 196 f.
[66] Ammianus Marcellinus XXXI 13, 12 sq., и 17, где Валент сравнивается со Сципионом. См. гл. П.З. прим. 17.
[67] Ammianus Marcellinus XXXI 13, 18 sq. Ср. Cameron, Claudian 351 с прим. 1.
[68] См. гл. II.3. прим. 51 след. Об этом и о дальнейших событиях см. Wolfram, Schlacht von Adrianopel 246 f.
[69] Straub, Regeneratio Imperil 195 ff. См. особ. Rufinus, Historia ecclesiastica 11, 13.
[70] Ammianus Marcellinus XXXI, 6, 3 sq. (первое нападение на Адрианополь); 15, 2 (сокровища в Адрианополе 378); 15, 1 sqq. (второе нападение на Адрианополь против воли Фритигерна, отбитое с большими потерями: особ. 13 sqq.); 15, 5 sqq. (попытка использования «пятой колонны»).
[71] Ibid. 16, 1 sq., а также 3 sq. и 7. Eunapios frag. 50 (Никополь).
[72] Wolfram, Schlacht von Adrianopel 246, Anm. 91 f, no Ammianus Marcellinus XXXI 15, 12 sq. и 15, 5 (непогода; ср. Wolfram, Gotische Studien I. 25, Anm. 110,111. 246, Anm. 163, а также см. гл. II. 1. прим. 29, гл. II.7. прим. 126 и гл. III.3. прим. 47).
[73] Ammianus Marcellinus XXXI, 16, 5 sqq. Ср. Wellhausen, Reste 125 с прим. 6.
[74] Это косвенно следует из Ammianus Marcellinus XXXI 16, 2.
[75] Schmidt L., Ostgermanen 413, Anm. 3, 6. Согласно Ammianus Marcellinus XXXI 16, 1, готы после Адрианополя дошли до Юлийских Альп. Ср. Courcelle, Histoire litteraire 25 etc. Hoffmann, Bewegungsheer 1, 458 f.
[76] Ср., напр., попытки, описанные у Ammianus Marcellinus XXXI 15, 13.
[77] См. гл. Н.З. прим. 41.
[78] Ammianus Marcellinus XXXI 16, 7.
[79] Ibid. 16, 1; ср. 8, 1.
[80] Ср. Ammianus Marcellinus 8, 6jsqq. (ситуация после битвы «У Ив») с 16, 1 sqq. Schmidt., Ostgermanen 413. Hoffmann, Bewegungsheer 1, 461.
[81] Ammianus Marcellinus XXXI 16, 8. Eunapios frag. 42. Zosimos IV 26, 2 sqq. Demandt, 4agister militum col. 710 f. См. гл. II.4. прим. 63 и выше прим. 17.
[82] См. прим. 26, 53. Ср. Wolfram, Fortuna 23.
[83] О последствии битвы под Адрианополем можно сделать вывод на основе списка источников и их интерпретации: Paschoud, Zosime 2, 2, 474 ff.
[84] Iordanes, Getica 146; p. 96. Lippold, Theodosius der GroBe 145. Wolfram, Schlacht von Adrianopel 247 ff. Beninger, Der westgotisch-alanische Zug особ. 128 f. Новая интерпретация восточногерманского придунайского материала отсутствует. Работа Бенингера основывается на неверной, уже для своего времени, интерпретации этого материала; ср. рецензии Людвига Шмидта (Schmidt) и Ганса Цейса (Zeiss). Карты распространения богатых женских погребений V в. с деталями костюма, выполненными из драгоценных металлов, которые могут указывать на однородность этого погребальногэ инвентаря в Подунавье, ср. с Tejral, Mahren 74 ff. и карту 3, с. 76. Werner J., Studien 422 ff. Kovrig, Nouvelles trouvailles 209 etc., особ. рис. 3 на р. 213. Bierbrauer, Grab und Schatzfunde 65 f, Abb. 8. Harhoiu, Treasure from Pietroasa 24 ff. Friesinger, Funde 62 ff. Kazanski, Deux riches tombes 17 etc.

Источник:

Вольфрам Х. Готы. «Издательский Дом «Ювента». Санкт-Петербург, 2003.
Перевод: Б. П. Миловидов, М. Ю. Некрасов.