Римская Слава - Военное искусство античности
Новости    Форум    Ссылки    Партнеры    Источники    О правах    О проекте  
 

Военная политика Римской империи в Германии при Августе и Тиберии (Мухтасипов И. Н.)

Введение

Военная политика является составной частью политики любого государства, это искусство управления военной деятельностью государства. А война в истории Рима играла исключительную роль. Неторопливая экспансия Рима времен ранней Республики, первоначально с целью расширения ager publicus римской civitas, после разгрома Ганнибала превратилась в стремительный марш легионов по всему Средиземноморью. Военная политика Рима в период становления господствующей средиземноморской державой, а потом Империей была важнейшей частью всей внутренней и внешней политики. Рим становился настолько сильнее противников, что воевать ему стало очень выгодно — слишком мало римляне платили за победы. В этом отношении для исторической науки интересна проблема военной политики Рима в Германии при первых императорах. Во-первых, римляне вели войны из военно-экономических интересов, Германия этих интересов не представляла, она не отличалась особыми богатствами и большим населением, лесистая местность была неудобна для военных действий легионов; во-вторых, германские войны являлись, пожалуй, самой масштабной попыткой расширения Империи, до принципата Траяна, но которая окончилась нулевым результатом. Вопрос, что так тянуло римлян в Германию, остается открытым.

Для понимания столь масштабной военной экспансии без очевидного экономического интереса и военной угрозы и с нулевыми результатами необходимо провести исследование военной политики Римской Империи в Германии, ее предпосылок, причин, общественного устройства самих германцев.

Хронологические и рамки исследования ограничиваются временем правления императоров Августа и Тиберия (31 г.до н.э.-37 г.н.э.), на которое и приходятся масштабные военные усилия Империи в Германии — 16 г.до н.э.-16 г.н.э. Территориальные рамки исследования соответственно будут сосредоточены на Германии данного периода.

Таким образом, целью данной работы будет являться раскрытие сущности военной политики Римской Империи в Германии при императорах Августе и Тиберии.
Для достижения цели необходимо решить ряд задач:
— определить роль императорской власти в формировании военной политики при императорах Августе и Тиберии;
— охарактеризовать военные реформы Августа;
— охарактеризовать военную политику Рима в Германии при императорах Августе и Тиберии;
— выявить особенности военной политики римлян в Германии данного периода.

Объектом данной работы в связи с проблематикой темы является вся военная политика Римской Империи, предметом военная политика Римской Империи в Германии при императорах Августе и Тиберии.

В методологическом плане в работе используется принцип историзма, позволяющий изучать явление в процессе своего развития. Это, особо важно учитывать, так как германская военная политика исследуется не только через призму самих римско-германских войн, но и через становление императорской власти и проводимых военных реформ, определивших военно-политические ориентиры Империи. Наряду с принципом историзма используются сравнительно-исторический метод и метод аналогий позволяющий смоделировать возможность попытки завоевания мирового господства через римско-германские войны, как утверждают последние исследования.1

Новизна настоящей работы заключается в том, что впервые комплексно изучена и раскрыта сущность военной политики Римской Империи в Германии в ее связи с институализацией системы принципата.

В отечественной историографии римская военная политика в Германии изучалась в основном фрагментарно в контексте истории Римской Империи, либо в контексте правления двух первых принцепсов Империи.

В начале XX века в отчетственном антиковедении господствовала историко-филологическая школа, частью которой являлась культурно-историческая школа, к которой принадлежал Ф.Ф.Зелинский.2

Исследовав Римскую Империю под культурологическим и идеологическим углом и проведя обзор провинций Империи, Ф.Ф. Зелинский3 выявил, что причиной римской военной политики в Германии была неустойчивость рейнской границы, которую Ф.Ф.Зелинский называл «кровоточащей», так как германцы часто пересекали Рейн и грабили мирную Галлию, что вынуждало римских наместников проводить ответные карательные экспедиции. Это в итоге заставило Августа начать войну против германцев. Сам император, по мнению Ф.Ф.Зелинского, естественной границей Империи считал Эльбу, а не Рейн. Рассматривая римско-германские войны в культурно-историческом аспекте, Ф.Ф.Зелинский указывал прогрессивность подчинения германцев Римской Империи, выступавшей центром порядка и стабильности в варварском окружении. Вслед за античной традицией Ф.Ф.Зелинский переломным этапом военной политики римлян в Германии видел уничтожение легионов Вара. Работа Ф.Ф.Зелинского носила больше научно-популярный, просветительский характер, что выявилось в отсутствии аппарата ссылок и частично некритическом отношении автора к источникам. В частности, остановку завоевания германцев Германиком в 16 г.н.э. и отзыв его в Рим Тиберием, Ф.Ф. Зелинский видел в «безграничном послушании воли Августа», завещавшего оставить границу империи по Рейну, хотя более реалистичную версию давал еще Тацит (Анн. II.26), которого Ф.Ф.Зелинский использовал как источник, утверждавший, что Тиберий отозвал Германика из-за боязни его популярности в армии.

Утвердившаяся после Великой Октябрьской революции марксистская методология изменила акценты в отечественном антиковедении в сторону изучения социально — экономических отношений. Поэтому, проблемы изучения военной политике раннего принципата в Германии не получили сколь-нибудь широкого распространения. Это демонстрировала монография И.Ш. Шифмана4, где всей внешней политике принципата Августа и военной в частности уделялось несколько страниц5, что создавало впечатление о незаинтересованности автора проблематикой темы. Однако И.Ш. Шифман указывал, что активные внешнеполитические действия от Августа требовало общественное мнение. При этом Август руководствовался целью внешнеполитической стабильности. Начало германских войн Августа И.Ш. Шифман связывал, следуя за первоисточниками, с региональным вызовом-разгромом легиона Лоллия вторгшимися германскими племенами, что и вызвало последующие действия Рима. Однако при императоре Тиберии, когда германцы опять вторглись в Галлию, ответных действий Рима не последовало (Свет. Юл.41). В целом, военная политика сколь — нибудь не отражена, автор повествовательно пересказывает события следуя за первоисточниками.

В русле марксисткой методологии действовал, и знаменитый военный историк Е.А.Разин.6 Он кратко излагал германские войны Августа, не уделяя особого внимания войнам Тиберия. Причины войн, в соответствии с марксистской точкой зрения, виделись Е.А.Разину, в хищнических устремлениях рабовладельческой Римской Империи. Рассматривая военную политику Империи в Германии также с военной точки зрения и опираясь на первоисточники, Е.А.Разин указывал на планомерность военной политики римлян в Германии. Дополнительно Е.А.Разин выявил и план Друза Старшего по завоеванию Германии, в первоисточниках не отраженного. Возможно, план завоевания Германии Друзом военный историк вывел из общего анализа всех кампаний римлян в Германии. Сам обзор германских кампаний Рима, что видно из контекста, был необходим Е.А. Разину для разгромной критики буржуазного немецкого военного историка Г. Дельбрюка, и его “Истории военного искусства”.7 Где Г.Дельбрюк на примере разгрома Вара пытался доказать “врожденные” военные таланты германских вождей, на что Е.А.Разин справедливо и иронично заметил: ”…что победу над тремя римскими легионами обеспечили не полководческие таланты германских вождей, а близорукая политика Вара, его беспечность, распыление сил, вероломство и коварство германской племенной знати”.8 Таким образом, обзор военной политики Рима в Германии отечественному военному историку был нужен для критики своего зарубежного оппонента.

После уничтожения Советского Союза в отечественном антиковедении, как и во всей отечественной исторической науке произошло крушение примата марксисткой парадигмы. Что привело к избавлению от ряда идеологических шор и позволило изучать историю в многоаспектном ракурсе без опаски политического контроля государственной власти. Это привело к некоторому оживлению интереса к проблематике темы настоящей работы.
Современный исследователь А.В. Колобов9 отмечает, что согласно археологическим источникам особенностью военной политики Империи в регионе, был, прежде всего, военный контроль, и военно-политические интересы преобладали над экономическими, а романизация региона началась только в конце эпохи. Статья носит обзорный характер, поэтому военно-административным мерам первых принцепсов в Германии не уделено какого-либо внимания.

Другой исследователь принципата Тиберия К.В.Вержбицкий10 уделяет значительное внимание военной политики этого императора в Германии. К.В.Вержбицкий определяет особенность всей военной политики первых двух принцепсов в нежелании увеличении численности армии, что вызвано опасностью усиления военных, возможной утратой армией римского характера и обременительностью государственных расходов на нее. Вследствие того, что путь увеличения армии был закрыт, Август “выжимал” из нее все что можно, из-за чего условия службы в армии были тяжелыми, что вызывало периодические бунты в ней, однако это не приводило к какому-либо облегчению. К.В.Вержбицкий отмечает, что при сохранении Тиберием преемственности внешней политики конца принципата Августа наблюдается ее двойственность в Германии Тем самым К.В.Вержбицкий пытается разрешить противоречивую военную политику Рима в Германии этого времени. Двойственность связана с двумя линиями поведения: собственно Тиберия предпочитавшего дипломатическое урегулирование с отказом от завоевания Германии, и его наследника Цезаря Германика, “ястреба”, который после подавления восстания рейнских и дунайских легионов, желал «отмщения Вара» и дальнейшего завоевании Германии. Учитывая абсолютную лояльность, продемонстрированную Германиком, его популярность в армии и ее желание воевать, Тиберий удовлетворил его просьбу. Военная политика Германика свелась к тяжелым кампаниям 15-16 г.н.э., в ходе которых была подчинена Cеверная Германия. Однако Тиберий снял с поста Германика, рейнские войска раздробил на два командования и окончательно вывел из Германии, на чем агрессивная линия поведения Цезаря Германика в Германии, да и попытка покорения германцев окончилась. Это противоречивое решение К.В.Вержбицкий, объясняет трудностью войны и удержания германских земель, а также опасностью Германика для власти Тиберия и точным политическим расчетом, потому, что вывод войск из Германии, вызвал междоусобную войну главных противников Рима херусков Арминия и свевов Маробода, где в ходе гражданской войны племенные союзы, угрожавшие Империи, перестали существовать. Таким образом, без пролития римской крови, отмечает К.В.Вержбицкий, какая-либо угроза Риму перестала существовать, но отказ от завоевания Германии имел всемирно-историческое значение, в связи с тем, что это положило конец проникновению римлян в континентальную Европу.

Наиболее оригинальную точку зрения на военную политику римлян в Германии имеет В.Н. Парфенов. В своей монографии11 и в статьях12 он выстраивает интересную концепцию, согласно которой Август для укрепления власти над военными планировал завоевание мирового господства. Так как крупнейший военный противник этого времени Парфия в ряде столкновений доказала в целом военный паритет с Римом, то германское направление являлось обходным коридором для удара по Парфии с тыла через Индию, в соответствии с ограниченными географическими представлениями римлян. Отсюда и следует планомерная военная политика Рима в Германии, где одновременно с военными ударами римлян в глубь Германии строились линии коммуникаций и населенные пункты. При этом назначение жестокого администратора Вара В.Н. Парфенов объясняет желанием Августа форсировать романизацию Германии для превращения ее в оперативный тыл римских войск, для их дальнейшего продвижения в глубь варварского мира, и выхода к Парфии, а после ее покорения окончательного завоевания всей ойкумены, как казалось Августу. Но грандиозное восстание рейнских и дунайских легионов и последующий разгром Вара, в чем вина Августа как считает В.Н. Парфенов, привело императора к горькому разочарованию, вследствие чего он завещал не расширять границ Империи, в чем ему следовал и Тиберий. Германские войны начала принципата Тиберия В.Н. Парфенов объясняет не попыткой расширения Империи, а попыткой возвращения своей провинции, так как Германия была объявлена римской провинцией, то это для римлян было не завоевание, а усмирение. Однако при правильных ссылках на первоисточники В.Н. Парфенов делает неверные выводы относительно экспансионизма Августа и попытки им завоевания мирового господства. Если проводить сравнительно-исторические аналогии, то мы увидим, что все “завоеватели мира”, начиная от Александра и кончая Гитлером, при завоевании новых территорий прямо пропорционально увеличивали армию для контроля земель и новых завоеваний, чего категорически не делал Август. А одним из критериев эффективной военной политики является соразмерность военных усилий и реальных возможностей государства. Империя Августа с небольшой армией без планомерного ее увеличения, чего повторим, Август не делал категорически, завоевать мир не могла.

Интересную точку зрения высказывает по поводу прекращения завоевания Германии В.Дмитриенко.13 Разбирая разгром римлян в Тевтобургском лесу, В.Дмитриенко замечает, что потеря 3 легионов в прошлые времена ни за что не остановила бы римлян, потому что в ходе становления мировой державой Рим терпел и более тяжкие поражения.14 Но из-за падения нравов, любви к роскоши военная служба потеряла свою привлекательность, что вызвало трудности с набором войска. В этом аспекте мнение В.Дмитриенко не ново, и он некритически следует за первоисточниками. Ново его объяснение нехваткой набора из-за демографического кризиса15 и нехватки римских граждан для военной службы, что сделало потерю трех легионов армии начала принципата столь катастрофичной. Демографическая теория весьма интересная, и могла бы объяснить многие вопросы по изменению комплектования армии и нехватки солдат, если бы не противоречила первоисточникам, по которым наоборот наблюдается рост римских граждан. Например, если сразу после Второй Пунической войны римских граждан было 143 704 (Лив. XXXV.9.7. XXXVIII.36), то при Августе их насчитывало уже 4 937 000 (ДБА. 21.8.4.), следовательно, логичнее было бы говорить о росте числа римских граждан, а не о демографическом кризисе. Причину нехватки солдат следует искать в изменении способа комплектования армии и в причинах, которые побудили сделать это Августа. Действительно, по сравнению с предыдущими временами потеря трех легионов была бы неприятным происшествием, но не катастрофой, тем более это не привело бы к прекращению завоевания Германии.

Таким образом, для отечественной историографии характерно контекстное изучение проблематики, что, возможно, связано, с традиционным интересом отечественной исторической науки к общественно-экономическим проблемам и рассмотрение других проблем через этот аспект. Сами масштабные события рубежа эпох несколько затмевают проблему германской военной политики Рима, хотя она важна, для понимания становления системы принципата через военной аспект. Важно также отметить, что проблема в отечественной исторической науки достаточно не изучена и не обобщена.

Из зарубежных исследователей, доступных русскоязычному читателю, подробно этой проблемой занимался Г.Дельбрюк.16 Военную политику Рима в Германии он видел как реакцию Рима на вторжение германцев. Но к данным Дельбрюка следует относиться аккуратно, так как вся его работа была написана во времена кайзеровской Германии в начале XX века и служила для возвеличивания военного искусства древних германцев, их превосходства над римлянами. Для обоснования этого сомнительного положения Дельбрюк путем логических выкладок намеренно искажал источники, указывая, например, что Арминий уничтожил Вара, вопреки источникам меньшим числом. Это сражение, на описание которого у него ушло целых 18 страниц порой мелким шрифтом17, он считает доказательством мощи германцев и полководческого гения Арминия. Два крупнейших сражения всей римско-германской войны в 16 г.н.э. описанных Тацитом и приведших германцев к полному разгрому, Г.Дельбрюк, вообще отрицал, считая это патриотической риторикой Тацита.

Несмотря на то, что Г. Дельбрюк зарекомендовал себя военным историком, можно усомниться, в этом читая его рассуждения о тактике германцев.18 Например, Г.Дельбрюк не видит разницы между колонной и каре называя боевые построение германцев “колонна-каре”, видимо не понимая, что такие построения служат совершенно разным целям. Несмотря на некоторую схожесть (оба выглядят как прямоугольники), одновременно не могут сочетаться. Колонна это наступательное, плотное построение, в котором командиры находятся на острие атаки и ведут за собой воинов, каре это, наоборот, оборонительное построение, где войны расположены по периметру в несколько шеренг, а командиры находяться в середине периметра и руководят боем.

Намного объективней военную политику данного периода изучал другой немецкий историк, классик романистики Т.Моммзен, видевший в ней первоначально отражении римлянами набегов германцев. Затем оборона перешла в политику завоевания Германии и стала частью грандиозного плана Августа по включению в Империю всего рейнско-дунайского региона для улучшения сухопутных сообщений между западными и восточными провинциями.19 План императора методично исполнялся вплоть до катастрофы Вара, которая заставила отказаться его, а потом и Тиберия от завоевательной политики в Германии. Т.Моммзен предполагал, что причиной отказа от завоевания послужила боязнь императоров потерять контроль над Галлией, так как углубляясь в Германию римские войска теряли над ней контроль, а также из-за опасной ситуации в Паннонии и Иллирике, где было с трудом подавлено широкое, антиримское восстание. Свою концепцию Т.Моммзен выводил из общего анализа внешней политики Римской Империи этого периода во всем рейнско-дунайском регионе, где сама военная политика Рима в Германии рассматривалась им контекстно.

Современный зарубежный английский историк К.Крист20 считает, что военная экспансия, начатая Августом, была вызвана поражением Лоллия в 16 г. до н. э. и требованием военных по ужесточению германской политики Рима. Одновременно Август не стремился к широкому экспансионистскому расширению и не имел тех больших военных талантов своего приемного отца Юлия Цезаря. Август агрессивной, наступательной политике предпочитал дипломатическую, потому что это позволяло меньше рисковать, не тратить много финансов на дорогие кампании и не давало возвыситься военным. А сама военная активность по периметру Империи, по мнению К. Криста показывала, что Август не руководствовался какими-то масштабными внешнеполитическими проектами.

Завершая аналитический обзор имеющийся историографии следует подчеркнуть, что в нашем распоряжении практически нет работ, освещающих те или иные аспекты военной политики Римской Империи в Германии при императорах Августе и Тиберии. Фундаментального исследования до сих пор нет. Следовательно, картина, сложившаяся на сегодняшний день в исследовательской литературе по данной проблематике, подтверждает актуальность и научную значимость данной темы.

Источниковая база по данной проблеме достаточно подробна, хотя и фрагментарна. Время правления Августа являлось эпохальным, поэтому достаточно широко освещено в античной традиции. Наиболее полное изложение Августова периода сохранилось у греческого историка Диона Кассия (155/164-229 гг.н.э.) подробно описываюшего время правления императора Августа в книгах с 50 по 57 своей “Римской Истории”. В освещении военной политики в Германии современное Диону положение дел в Римской Империи наложило отпечаток на его труд. Касаясь в целом внешнеполитических дел Августа, Дион отмечает его миротворческую политику, что противоречит параллельному описанию постоянных войн ведшихся принцепсом. Возможно, что в описании Августа Дион переносит на его политику реалии политики династии Северов, когда Империя перешла к стратегической обороне на северных границах. Проблемы с интерпретацией сведений Диона усложняет то, что, к сожалению, он до сих пор не переведен на русский язык, поэтому в данном исследовании используется английский перевод Диона, что не могло не отразиться на репрезентативности выводов.

Так называемые малые историки — Луций Аней Флор (начало II в.н.э.) в труде “Эпитомы” и Веллей Патеркул (начало I в.н.э.) в “Римской истории”, также освещают события данного периода. Особенность их трудов — лаконичность изложения, за что их и называют малыми историками. Из них более ценным источником является труд Веллея Патеркулла — свидетеля и участника событий, но отметим, краткость труда несколько нивелирует эту ценность. В своей истории, Веллей апологизирует собственное всадническое сословие, как опору Империи и императора Тиберия, своего военного командира. Поэтому к оценочным суждениям Веллея надо подходить, понимая эту его позицию. Плюсом труда является хронологическая четкость изложения. Пафосный, вычурный и путаный труд Анея Флора, призванный возвеличивать могущество Римской Империи, несмотря на свою яркую публицистичность, дает мало данных относительно военной политики Империи в Германии. В частности Флор описывает подготовительные мероприятия Друза при подготовки к германской войне (II. XXX.26.). Особенность труда Флора составляет то, что он всю римскую историю поделил на войны, которые вел римский народ. Военная политика раннего принципата у него так и выделена в отдельную, небольшую главу “Германская война”. Анализ труда показывает, что несмотря на то, что переводчики указывают время жизни Флора на период династии Антонинов (II в.н.э.) по косвенным данным надо отметить, что Флор, по нашему мнению, был современником Августа. Об этом говорит, то что, касаясь Германской войны, Флор, заканчивает повествование на уничтожении легионов Вара, в то время как война продолжалась и в начале принципата Тиберия (до 16 г.н.э.), а если бы он жил и творил в эпоху Антонинов, то наверняка должен был затронуть масштабные германские кампании Германика при Тиберии. То есть, скорее всего, труд Флора был создан не позднее 9 г.н.э., тогда, когда и произошла катастрофа римских войск в Тевтобургском лесу.

Уникальным историческим источником является автобиография Августа ”Деяния божественного Августа”, составленная им в конце своего правления. Несмотря на крайнюю тенденциозность и умалчивание негативных моментов своего правления как, например, разгром войск Вара, источник является демонстрацией официального римского государственного взгляда на описываемые в источнике события. Демонстрирует нам ряд официальных свидетельств и “География” древнегреческого ученого Страбона (64/63 гг. до н.э.-23/24 гг. н.э.), современника описываемых событий. Его данные важны в том плане, что, являясь современником Августа, он дает редкие свидетельства, говоря современным языком военного планирования германской войны в своей VII книге.

Особенно полное описание кампаний Германика, дано Корнелием Тацитом (по сути единственное) в I, II и III книгах “Анналов”, которые в фактологическом плане, по мнению Г.С.Кнабе21, верны. В реконструкциях кампаний Германика свидетельства Тацита являются единственными столь подробными. В описаниях боев и действий Германика, которое дает Тацит, можно путем анализа всех его кампаний выявить замыслы римского полководца, помимо тактического, в оперативном и стратегическом масштабе. А яркие, возможно преувеличенные картины войны помогают воссоздать ту тревожную, полной опасностей атмосферу, в которой приходилось воевать римлянам. Для Тацита, несмотря на то, что писал свой труд как сам указывал “без гнева и пристрастия” (Тац.Анн.I.1.) характерна крайняя субъективность в освещении событий. Особенно это касается в апологизации и героизация Цезаря Германика и демонизации Тиберия Августа. К.В. Вержбицкий, глубоко проанализировавший труд Корнелия Тацита22 связывает это с аристократическим происхождением историка и тем, что его политическая карьера пришлась на время императора Домициана (81-96 гг.н.э.), тиранию которого он перенес на времена Тиберия. Несмотря на эту крайнюю субъективность в оценках, в фактологическом плане труд Тацита остаеться по сути единственным освещающим военную политику Римской Империи в Германии при императоре Тиберии. Военной политики Рима в Германии Тацит также касается и в своем малом труде “Германия”, где указывает, что ни один народ не вызывал стольких трудностей в его покорении как германцы (Герм.I.), но в основном это произведение полезно в характеристике устройства германцев начала II в.н.э., что выходит за рамки настоящего исследования.

Особняком стоит труд Гая Светония Транквилла “Жизнь 12 Цезарей”, в котором даны жизнеописания императоров династий Юлиев-Клавдиев и Флавиев (I в.н.э.). Творивший и живший в ту же эпоху, что и Корнелий Тацит, Светоний задумал свое произведение не как фундаментальный исторический труд, а как цепь биографий императоров, сгруппированных по делам своей жизни, что облегчает исследование труда Светония. Минусом его труда является то, что он мало уделял вниманию провинциальным делам Империи, сосредоточив все свое внимание на жизни императоров. Но эти данные можно дополнить из других источников. Светоний важен именно в освещении событий императорского дома, внутригосударственных событий Империи.

При рассмотрении генезиса императорской власти и военных реформ проводимых ею для раскрытия сущности германской военной политика Рима данного периода, были использованы сочинения: Аврелия ”Происхождение римского народа”, Аппиана “Гражданские войны”, Вергилия «Энеида», Евтропия “Бревиарий”, Тита Ливия “История Рима от основания Города”, Юлия Цезаря “Гражданская война”, Плутарха “Сравнительные жизнеописания”, Цицерона “Речи”.

Глава 1. Военная политика императоров в эпоху раннего принципата (31 г. до н.э. — 37 г. н.э.)

1.1 Роль и значение императорской власти в определении военной политики

Внешняя и военная политика в истории Рима занимала важное место, так как Рим в ходе исторического развития формировался как военное государство. Для дальнейшего исследования нам необходимо определиться с пониманием, что такое военная политика. Как видно в определении главное слово политика, а политика — это искусство управления государством, следовательно, военная политика это искусство управления военной деятельностью государства. Военная политика логически будет иметь две составляющие: внутреннюю, связанную с подержанием военных сил государства и внешнею связанную с обеспечением обороны государства и решением внешнеполитических задач, что тесно связывает внешнюю составляющую военной политики с внешней политикой.23

Войны в истории Рима являлись необходимым механизмом расширения общественных земель римской общины, схожим с механизмом великой греческой колонизации, способствующим решению ряда внутренних проблем, важнейшие из которых были проблемы нехватки земель и переизбытка населения. К тому же внешние войны являлись быстрым средством материального обогащения, что в условиях относительно отсталой римской экономики Ранней Республики в сравнении с развитыми этрусскими и греческими полисами повышало престиж военного дела.

Войны раннего республиканского Рима, которые он вел постоянно (Евт.II.18.2), по целям отечественный военный историк Е.А.Разин разделяет на несколько этапов: первый этап- весь V век до н. э., когда Рим вел борьбу за территории непосредственно соприкасавшиеся с ним; второй-IV век до н.э. когда римляне завоевали Среднюю Италию; последний этап-первая треть III века до н.э., когда римляне завоевали Южную Италию.24 Перманентные войны оптимизировали римскую армию для новых завоеваний, Рим почти всегда в военном отношении оказывался в превосходстве. Успех римской военной политики кроме сильной римской армии обеспечивала и гибкая дифференцированная внешняя политика в отношении союзников, когда, с одной стороны, признавалось местное самоуправление союзников, что сохраняло их верность Риму в критические моменты, а с другой обеспечивалось основополагающее политическое главенство Рима, прежде всего путем мобилизации военного потенциала союзников в интересах Рима. Это позволяло выставлять Риму под своим командованием военные силы превосходящие его собственные. Военная политика Рима была направлена на военный разгром сильных противников и превращение их либо в своих союзников-военных данников, либо в зависимые субъекты международной политики, в частности зависимые союзные царства и племена. В подчиненные Римом земли выводились римские колонии, что снимало аграрную проблему в самом Риме, колонии рассматривались как укрепленные пункты Рима (Апп.Г.В.I.7), и воевали они на стороне Рима. Республиканский Рим старался создать вокруг себя своего рода безопасное пространство, что толкало его к постоянному расширению.

Особенность римской военной политики республиканских времен это ее коллегиальность. Рим, изгнав последнего царя, стал республикой, а чтобы не повторялись рецидивы узурпации власти в какой бы то ни было форме была установлена верховная власть аристократического Сената управлявшего государством через выборных магистратов, главнейшим из которых были ежегодно сменяемые два консула (Евт. I.9.1; Лив. I.60.4). Воля народа выражалась через комиции, к которым Сенат вынужден был прислушиваться под угрозой неповиновения народа. С установлением республики установился относительный внутренний мир, где сильные противоречия, связанные с аграрным вопросом, решались в основном путем внешних войн.

Коллегиальность позволяла соблюдать принцип демократии, но имела большие минусы, особенно в военном управлении, так как общие военные силы Рима были разъединены на две консульские армии. Отсутствие принципа единоначалия имело негативные последствия, что продемонстрировала одна из самых тяжелых для Рима войн, Вторая Пуническая. Например, в попытке объединения армий для решения стратегической задачи конфликт консулов имел фатальные последствия из-за отсутствия централизованного управления армиями. Это красноречиво продемонстрировало сражение при Каннах в 216 г. до н. э., где карфагенская армия, имея умного главнокомандующего, учинила полный разгром римлянам (Евт. III.10.2.3.;Лив. XXII.43.8-50). Вместе с тем, Вторая Пуническая война ярко продемонстрировала больший мобилизационный потенциал республиканского Рима в сравнении с Карфагеном, связанный с всеобщей воинской повинностью и высоким гражданским самосознанием, говорящая о том, что традиционная полисная триединая (гражданин-общинник-воин) мораль находилась в расцвете.

Во время кризисных военных ситуаций римляне избирали диктаторов (Лив. II.18.4; Апп.Г.В.I.3.) наделенных абсолютной верховной властью над гражданами на ограниченный срок, но и их власть не была абсолютной, так как наряду с ним избирался начальник конницы с широкими правами (Лив.. II.18.5), что тоже свидетельствует об отсутствии единоначалием в армии. К тому же начальник конницы мог и “совать в палки в колеса” (там же, XXII.40.2), что не добавляло успеха в управлении военными силами государства.

Коллегиальность в военной политике связанная, с опасностью узурпации власти, вела к отсутствию внятной внешнеполитической концепции Республиканского Рима как, считает К.Крист.25 Доказательством этого является то, что после окончания Первой Пунической войны на Сицилии не была отлажена эффективная римская администрация, что связано с отсутствием постоянного аппарата управлени. К тому же, обладатель власти, управляющий внеиталийским областями увеличивал там свою клиентелу, что служило угрозой для равновесия римского аристократического общества. Эта угроза перерастала в возможность образования единоличной, монархической власти.

Но отметим, коллегиальность в военном управлении не мешала в целом вести Республиканскому Риму широкие завоевательные войны, а многочисленные договора о дружбе, требования о защите, клиентские отношения с царями и вождями давали многочисленные поводы для военного вмешательства.

В итоге неторопливая экспансия Рима времен Ранней Республики, первоначально с целью расширения ager publicus римской civitas, после разгрома Ганнибала превратилась в стремительный марш легионов по всему Средиземноморью. Рим становился настолько сильнее противников, что воевать ему стало очень выгодно — слишком мало римляне платили за победы. Подчинив или поставив в зависимость все Средиземноморье в конце II в. до н.э., находясь на вершине могущества, римский полис из-за наплыва рабов и материальных богатств, обнищания крестьянских хозяйств как основы армии (Апп. Г.В. I.7.10), коррумпизации общества и упадка полисной морали находился во внутриполитическом кризисе. Сам римский полис созданный как самоуправляющаяся община не справлялся с задачами управления своей мировой державы.

По мнению К. Криста26 происходило медленное понимание, того, что имперские задачи военного руководства и политики не могли больше осуществляться при ежегодно меняющемся командованием аристократических любителей. Однако А.В.Махлаюк27, исходя из анализа первоисточников, указывает, что этот своего рода парадокс военной истории Рима, заключавшийся в отсутствии профессионального генералитета, объясняется особым отношением римлян к военному командованию. Оно заключалось в том, что важнейшим качеством римского командующего должно быть благородство происхождения, которое может ставиться на первое место (Тац. Анн.II.13.1; Плут. Цез.43.4-5; Дион. LXII.19). Дион Кассий в одном месте прямо подчеркивает, что высшие командные должности следует доверять настоящим аристократам в частности потому, что сами солдаты, имея командиров из людей низкого рода, не будут уважать себя. Правда историк не говорит было ли это мнение самих солдат (Дион. LII.8). Следовательно, не стоит удивляться этому парадоксу, потому что этот стереотип был так же крепок в силу сословности Рима. Отсутствие аристократичности, продолжает далее А.В.Махлаюк, воспринималась как некая ущербность до тех пор, пока в обществе сохранялось влияние и престиж высших сословий. А их монопольное право на военное лидерство и политическую власть не ставилось под сомнение. В периоды острых политических кризисов увеличивалась социальная мобильность, и многие честолюбивые люди пытались преодолеть существующие барьеры, чтобы подняться на вершину социальной лестницы. Именно в среде таких людей пропагандировались идеи примата доблести над знатностью.

Для эффективного управления государством требовалось единоначалие во внутренней и внешней политике. То, что этот принцип стал активно проявлять себя во время кризиса поздней республики, наглядно демонстрирует неэффективность управления полисными методами громадной средиземноморской державы. Неэффективность усугублялась, как точно отметил В.Н.Парфенов28 подчиненностью внешней политики внутренней и ее персонифицированностью в связи с внутриполитической борьбой за власть между полководцами.

Естественно принцип единовластия проявился там, где он наиболее необходим, в армии. Вследствие непрекращающихся кампаний II в. до н.э. старая гражданская, крестьянская милиция как основа армии себя изжила из-за деградации крестьянских хозяйств, как указывает А.В.Игнатьев.29 Как показывает история Рима, крестьянские легионы были крепкими и сплоченными до тех пор, пока войны велись в самой Италии, но после того как кампании были вынесены за пределы Италии, крестьянство утратило к ним непосредственный интерес: отдаленные земли не привлекали римского крестьянина, а длительный отрыв от хозяйства грозил разорением. Нежелание воевать и проблемы с воинским набором, по свидетельству Тита Ливия, начали проявляться с конца III в. до н.э. Тит Ливий, сообщает, что республиканское правительство задерживало солдат, пытаясь избежать ежегодных наборов, задерживало демобилизацию, как это было по окончании Второй Пунической и во время подготовки ко Второй Македонской войне в 200 г. до н.э.( XXXII.3.1, XXXI.8.6), часто возникал недостаток граждан для военной службы (военнообязанные ее избегали), как, например, в Третью Македонскую войну 168 г. до н.э. (там же XLIII.14.2).

Напряженное военное положение во время Югуртинской войны, и последующая борьба с нашествиями кимвром и тевтонов вынудило провести реорганизацию управления и набора римского войска, в ходе, которой в армию попали многочисленные люмпенизированные граждане. Эта реформа Мария (Плут. Мар.IX) 107 г. до н.э. вызвала особые отношения верности между командующим и войском, так как теперь именно полководец стал благодетелем солдат, а не республиканская власть Рима, возникла своего рода солдатская клиентела.30 Теперь такие люди как Марий, благодаря своим высоким воинским качествам, могли не только конкурировать с большой аристократической клиентелой, но и превзойти ее. Однако эта солдатская клиентела, как указывает А.В.Колобов31 была верна своим полководцам именно в связи с их зависимостью. Войсковая клиентела превращалась в инструмент военно-политической власти полководцев Поздней Республики. Именно такие люди были проводниками единоначалия в управлении государством, когда внешняя и внутренняя политика Рима времен Гражданских войн (от Гракхов до присоединения Августом Египта по Аппиану(I.6)) окончательно потеряла четкое управление. Именно с этого времени военный элемент начинает представлять опасность для республиканской власти.

Реально эпоху гражданских войн можно начать не от Гракхов, когда политическая борьба не выходила за рамки Рима и не переросла еще в войну, а от Союзнической войны 92-88 гг. до н.э., когда и началось собственно гражданская, братоубийственная война. Правда Союзническая война велась не за верховную власть в Риме, а за предоставление союзникам римского гражданства, что временно погасило политическую борьбу в Риме (Апп. Г.В. I.34). С похода Суллы на Рим в 88 г. до н.э. когда “гражданское ополчение впервые вступило в родную землю как во вражескую страну”, горестно замечает Аппиан (I.60.), и начинаются гражданские войны за верховную власть над Римом, где стороны при этом прикрывались республиканским пафосом. Так в эпоху гражданских войн образовались несколько центров военно-политического управления римской средиземноморской державой — собственно сам Рим и Сенат – гражданская, республиканская власть, сохранявший номинально верховенство и мятежные римские полководцы вне Рима, со своей солдатской клиентелой, стремившиеся захватить власть в Риме.

Время гражданских войн, это время борьбы своего рода двух принципов управления державой: коллегиального, республиканского и единовластного, имперского. В это время императорская власть становится важным фактором в выборе внешнеполитических императивов. Для понимания императорской власти необходимо ее понимание в представлении самих римлян.

Сама императорская власть идет от республиканских времен, и имеет несколько смыслов. Во-первых, империй, это общий термин, обозначающий одну из форм власти должностного лица (ДБА. I.1.). Во-вторых, император – это титул, который солдаты давали победоносному полководцу (Тац. Анн. III.74). Так, Цезарь с иронией пишет, что разбитый Сципион без всяких оснований провозгласил себя императором (Гр.В. III. 31). В-третьих, титул император обозначал человека, наделенного верховным военным командованием — Цицерон определенно дает понять, что император это главнокомандующий армией, выбранный Сенатом, для выполнения военной, стратегической задачи (О предост. имп. Гн.Помп. X.27-29). Интересно отметить, что титул император употреблялся в двойном значении, как главнокомандующий и как победоносный полководец. Например, Октавиан Август титул император поместил в личный преномен — “Император Цезарь Август”32 и одновременно сосчитал сколько раз сам был провозглашен императором в смысле победоносного полководца (ДБА. 4.1.).

После установления принципата Августом титул император стал тождественен титулу принцепс, который означал верховную власть, но с намеком на республиканское равноправие, как первый сенатор (там же. 7.1.). Это вуалировало фактическое всевластие Августа, который мудро поступил, скрыв от республиканского менталитета римлян монархическую сущность своей власти. Как отмечает Р. Виппер по официальной автобиографии Августа, невозможно понять, что установился монархический строй. Если бы был только один этот первоисточник, то можно было сделать вывод, что авторитетнейший человек в республике после ряда поручений и актов на благо отечества отказался от власти и встал в ряды остальных граждан, ведя частную жизнь.33 Несмотря на тождественность рассмотренных понятий, все-таки различия были, император больше означал верховное главнокомандование, а принцепс гражданское главенство, что демонстрирует высказывание Тиберия у Диона Кассия: «Я – господин для рабов, император для воинов, а для остальных – принцепс»(Дион. LVII.8).

Для нас важно, то, что эти понятия концентрируют в себе – единовластие политического лица. И с этой точки зрения выявить роль и значение императорской власти в военной политике государства. Время гражданских войн выявило преимущество в борьбе за власть единовластных полководцев перед коллегиальным Сенатом и сил внутри него, между сторонниками монархии в лице мятежных полководцев, или республики в лице сенаторов. Сенат был вынужден формировать, либо нанимать новые армии и новых полководцев, обраставших своей воинской клиентелой и становившихся тем самым потенциальным соперником Сената.

Императорская власть до установления принципата Августа в полную силу проявляла себя два раза, при диктатуре Суллы и Цезаря, и оба раза в позитивную для Рима сторону. При диктатуре Суллы единовластие было введено по его собственным словам до тех пор, пока “вся римская держава, потрясенная междоусобными распрями и войнами, не укрепится”(Апп. Г.В. I.98). Были прекращены временно гражданские войны, его ветераны наделены землей (там же. I.102), народу были устроены бесплатные пиры (Плут. Сулл. XXXV.), Египет был поставлен в зависимое положение, но ставленник был вскоре убит (Апп. Г.В. I.102). Сулла в конце концов снял себя диктаторские полномочия вернув демократию народу и восстановив консервативные порядки (там же. II.107). Совершил Сулла и много плохого, за что оставил в римской историографии негативный след. Характерна надпись на памятнике Суллы, гласившая что никто не сделал больше добра друзьям и зла врагам чем он (Плут. Сулл. XXXVIII).

До диктатуры Цезаря Рим дал такой интересный феномен как триумвират (Апп. Г.В. II.9). Когда мятежные аристократы объединили свои усилия в борьбе против интриг республиканского Сената и его власти, но когда два главных лица посчитали что обрели достаточные силы, то началась открытая гражданская война за власть 50-45 гг. до н.э. Сенат приняв сторону более лояльного к нему полководца Помпея (там же. II.33.) проиграл более везучему и талантливому Цезарю, которого в Риме после побед и предоставления диктаторских полномочий, буквально сакрализировали (там же. II.106-107.), что вызвало недовольство у республикански настроенных элементов.

Сама диктатура Цезаря 45-44 гг. до н.э. способствовала решению ряда внешне -и внутриполитических проблем: была проведена амнистия, упорядочен календарь, готовился гетский и масштабный парфянский поход, далее кавказский, потом скифский и наконец германский поход, что в итоге должно было окончательно решить вопрос главенства Рима по всей ойкумене (Плут. Цез. LVII-LIX; Апп. Г.В. II.107-110; Свет. Юл.44). Сам же Цезарь, по мнению Т.Моммзена, был по сути предтечей Августа.34 Однако, апологизацию Цезаря, характерную для Т.Моммзена опровергает К.Крист.35 Анализируя политическую деятельность Цезаря и Августа указывая, что это были абсолютно разные личности, с несхожими политическими методами борьбы. Август если и создал свою систему на основе системы Цезаря, то в основном учел ошибки Цезаря, создав принципат.

По поводу завоевательных планов Цезаря стоит отметить, что впервые со времен царей столь широкомасштабные внешнеполитические акции планировал осуществить не мятежный и победоносный император-полководец, триумвир, но легитимный, единый император-властитель всей римской империи воплощающей в себе всю ее мощь.

Однако масштабным внешнеполитическим планам не суждено было сбыться, так как эскалация монархизации власти и невнимание к собственной безопасности привели к успеху заговор республиканской оппозиции, в ходе которого всемогущий диктатор пал его жертвой (Плут.Цез.LX-LXVI; Апп.Г.В..II.111-117; Свет.Юл.76-82). Убийство Цезаря положило конец относительному спокойствию вместе с планами завоевания мирового господства-началась гражданская война на новом, последнем витке. Сенат после “убийства царя и тирана” в целом поддержал заговорщиков, но не народ, получивший от бывшего диктатора много благ, ощутивший благость спокойной императорской власти (Апп.Г.В..II.119). Особенно народ начал ратовать за Цезаря, когда было прочитано публично его завещание, в котором “тиран ” писал о любви к Риму. В завещание попал один из убийц Децим Брут, что в глазах римлян было низостью и кощунством — злоумышлять против приемного отца (там же. II.143). В ходе последней гражданской войны до установления принципата образовались две противоборствующие группировки: это цезарианцы “мстители” во главе с соперничающими друг с другом Октавианом, Антонием и Лепидом, и республиканцы, во главе с Сенатом и его признанным лидером Цицероном.

Особенность этой гражданской войны в том, что приверженцы республики имели мощные военные силы под командованием Брута и Кассия, а имперцы — цезарианцы постоянно находились в военном противостоянии друг с другом (Апп. Г.В. III.15-30), чему активно способствовал цицероновский Сенат, натравливавший цезарианцев друг на друга. Положение для главного наследника Цезаря Октавиана усугублялось и тем, что он, ведя борьбу с убийцами Цезаря и Антонием, не имел реальной власти, пока не повел войска на Рим и не вынудил Сенат дать ему консульство (там же. III.94; Свет.Юл..II.26), что сразу легализировало его как политическую силу.

В конце концов, противники Сената по примеру первого триумвирата создали второй, очистили Сенат от враждебных себе элементов, в частности умертвили главного противника Цицерона (там же. IV.20) , а в ходе тяжелого сражения при Филлипах в 42 г. до н.э. (там же. IV.106-137) республиканцы были окончательно разгромлены. Когда триумвиры разгромили сторонников республиканского Сената, временный военно-политический союз изжил себя. В ходе же дальнейшей напряженной борьбы Цезарь Октавиан переманил войска Антония в Западном Средиземноморье (там же.V.51), нивелировал в Италии власть братьев Антония (там же.V.46), одержал победу над извечным врагом Секстом Помпеем (там же.V.126), переманил на свою сторону легионы Лепида (там же.V.124.125). Под лозунгами зашиты республики и предательства интересов родины объявил Антонию войну, в которой одерживает победу в битве при Акций в 31 г.до н.э. (Свет. Юл.17). Октавиан Август таким образом получил под свое главенство всю громадную римскую державу и стал основателем системы принципата.

Однако Октавиан Август, умудренный печальным примером своего приемного отца, не стал вводить атрибуты царской, либо диктаторской власти. Сама власть Октавиана, монархическая, по сути, состояла из ряда республиканских магистратур, вуалирующих ее самодержавный характер.

Во-первых, это консульский империй (ДБА.I; Свет. Юл. II.26), делавший Октавиана важнейшим лицом в государстве. Во-вторых, это трибунская пожизненная власть (ДБА.VI.; Свет. Юл. II.27.5), делавшая Октавиана верховным защитником прав народа. В третьих, Октавиан был принцепсом Сената (ДБА.VII), делавшим его главенствующим в Сенате. В-четвертых, Октавиан был верховным жреческим лицом, объединяя в себе почетные жреческие должности великого понтифика, авгура, квиндецимвира (там же). В-пятых, как император Октавиан (там же. IV) имел верховную военную власть, что уже само по себе делало его сильнее любых своих противников. К этим почетным республиканским магистратурам добавлялись не менее почетные знаки отличия данные Октавиану за заслуги перед отечеством: это новое имя Август и титул “Отца отечества” (там же. XXXIV,XXXV). Вкупе такая власть являлось монархической, говорил Дион Кассий (LIII.17-18).

Э.Д.Фролов36 указывает, что облечение монархической власти Августа в республиканские формы связано с необходимостью уважения республиканской традиции, так как если комиции практически ничего не значили, то Сенат продолжал иметь авторитет, с которым властителю приходилось считаться. На вопрос о том, является ли создание политической системы принципата Августа революцией или переходом, Н.В.Чеканова37 анализируя историографию, не дает ясного ответа, указывая, что вопрос остается открытым. В мировой историографии произошло разделение на сторонников революции и перехода (там же).

Мы на основании предыдущего анализа генезиса императорской власти на основе первоисточников относим себя к сторонникам перехода, так как императорская власть сформировалась все же постепенно, к тому же революция предполагает всеобъемлющий переворот во всем и создание чего-то нового, но на примере принципата Августа мы видим лишь прикрытую единоличную власть республиканскими одеждами.

Сам Август внешне показывал себя как восстановитель республики. Яркий пример этого дает раздел провинций на сенатские и императорские, где император, прикрываясь заботами об обеспечении безопасности оставил себе провинции Иберию, Галлию, Сирию, Финикию, Киликию, Кипр и Египет (Дион. LIII.12.), где были сосредоточены войска, и тем самым, сохранив свою верховную военную власть. Однако, как видно дальше из рассуждений Диона, четкой, фиксированной грани между императорскими и сенатскими провинциями не было. Август распорядился, чтобы сенаторы могли управлять провинциями обеих категорий, но императорские наместники, назначались лично принцепсом (там же. LIII.13.). Вне компетенции сенаторов был Египет, во главе которого стоял всадник, лично назначенный принцепсом (там же. LIII.13.).

Таким образом, можно утверждать, что Сенат не превратился в закрытую, самостоятельную касту и вряд ли существовала диархия, как считал Ф.Зелинский.38 Сенат тоже участвовал в управлении государством, но при подчинении верховной власти принцепса. Разделение провинций, являлось данью уважения к сенаторам и желанием Августа обеспечить лояльность к себе сенаторского сословия, политика весьма мудрая, учитывая, что именно Сенат был центром республиканской оппозиции. Такой политикой Август действительно создавал иллюзию восстановления республики, когда “государство из своей власти я на усмотрение сената и римского народа передал” (ДБА.34.1), за что Октавиан и получил почетное имя Августа (там же. 34.2). В целом лояльность Сената обеспечивали его чистки Августом (Свет. Авг. 35), к тому же сам Август не раз демонстрировал свою лояльность Сенату, как это было во время тяжелой болезни, когда Август передал свои полномочия коллеги по консулату Кальпурнию Пизону (Дион. LIII. 30.2).

Императорская власть Августа коренным образом меняла всю военную политику империи, в отличие от республиканских времен. Прежде всего, меняется само высшее военное управление государством. Вся военная власть окончательно сосредотачивается в руках единого главнокомандующего, коллегиальные принципы управления если сохранялись, то только в гражданской сфере, и являлись ширмой для прикрытия фактического всевластия Августа. Но интересно отметить, что Август все свои политические решения, направленные на “реставрацию” республики делал, для общественности, о чем говорят В.Н.Парфенов39 и К.Крист40, что показывает в целом зависимость власти Августа от общественного мнения. О зависимости от общественного мнения говорят первоисточники, указывающие на экстраординарные меры по набору войска во время военно-политических кризисов конца принципата Августа, когда Август не смог заставить мобилизоваться граждан Рима, вынужден был заменить набор граждан набором вольноотпущенников (Велл. II.111; Свет. Авг. 25.2; Дион. LV.31.). Это говорит, во-первых, о разрушении полисной морали гражданина, а во-вторых, о том что, несмотря на политический контроль Августа над республиканскими органами власти, контроль над общественным мнением установить не удалось. Учитывая, что общественное мнение формировало политику, Август был вынужден идти на поводу у этого мнения. Возможно, зависимость от общественного мнения и заставляет Августа вести отличную от республиканских времен военную политику.

После победы при Акций Август проводит беспрецедентное сокращение республиканских вооруженных сил и переводит армию на постоянную основу. Демобилизованные ветеранские массы служили впоследствии резервом для действующий армии когда случались военно-политические кризисы (Велл. II.111). Во внутренней военной политике государства императором был сделан коренной переворот, основу армии теперь составляли не граждане полиса, в приказном порядке мобилизуемые в армию, а профессиональные солдаты на добровольном призыве, полностью зависимые от своего императора. Фактически при Августе и в дальнейшем отсутствовал гражданский призыв, хотя юридически оставался в действии.

Таким образом, внутренняя военная политика принципата Августа была направлена, не на систематическую военную подготовку и призыв гражданского населения, что характерно для республиканских времен, в том числе для времен гражданских войн, когда армия стала по сути профессиональной, но все же призывалась из гражданского населения, а на политику вывода военного элемента из гражданского общества. Об на наш взгляд свидетельствует передислокация легионов в приграничные области Империи, тем самым военные не могли влиять на гражданских, а последние на военных.

Сама военная политика для императора в лице Августа служила институализации его системы принципата, так как простой набор высших республиканских магистратур в лице одного человека не решал проблему утверждения единовластия. Личность должна была иметь популярность и авторитет. К тому же, как обоснованно говорит Э.Д.Фролов41, ни сотрудничество Августа с Сенатом, ни республиканские магистратуры не дают основания считать о легитимности полномочий Августа, так как властные полномочия были вырваны Августом у гражданского общества, у Сената, и они являли собой характерные государственные фикции, не сопряженные с действительным занятием соответствующих должностей. Правда К.В.Вержбицкий42 утверждает обратное, но он больше основывается на формальном статусе полномочий Августа, в то время как Э.Д. Фролов больше касается смыслового, положения Августа, что на наш взгляд ближе к истине и несколько объясняет особенность августовской военной политики, которой мы коснемся ниже.

Сам Август блестящими военными талантами, в отличие от своего приемного отца не блистал, но в ходе борьбы за власть доказал римскому обществу, что является авторитетным политическим деятелем, не уступающим Цезарю. Однако для наследников принцепса, чтобы руководить Империей тоже нужен был авторитет, который мог быть наработан только внешними войнами, так как мы уже указали на то, что важнейшей составляющей, власти римского правителя была его военно-политическая, императорская составляющая, которая могла быть наработана победоносными войнами. Проблему преемственности принципата Августа рассматривает И.П.Портнягина43, она обращает внимание на интересный момент, заключающийся в том, что Август провозгласив себя восстановителем республики, затруднил одновременно передачу своей власти наследнику, так как прямая передача власти могла прямо говорить о самодержавном характере власти Августа. Однако Август в делах расширения Империи не мог доверить военную командную власть какому-либо полководцу, из-за опасности узурпации им власти и попытки свержения самой власти принцепса, добытой по сути таким же путем.

В сфере высшего военного руководства кадровый вопрос, таким образом, приобретал особую остроту. И здесь становится понятна особенность военной политики принципата Августа, его тесной связи с династической политикой. Так как военная слава являлась для римских политиков важнейшей частью политического авторитета, то ее должны были иметь и наследники Августа, продолжатели его монархической власти. Поэтому Август постоянно ставит на высшие командные должности членов императорского дома и уделяет усиленное внимание военным успехам наследников, сначала Друза и Тиберия, а потом Гая и Луция Цезарей, которых последовательно с самого детства ведет по военно-политической карьере, приучая армию и общество видеть в них своих будущих командиров (Свет. Авг.64). После того как Друз погиб в Германии (Дион. LV.1), Гай и Луций умерли (там же. LXV), наследником стал талантливый в военно-политическом плане Тиберий (там же. CI), что говорит о том, что наследовать принцепсу могли, по мнению Августа только члены императорского дома.

Через особенность династической политики прицепса, становится более понятна внешняя военная политика Империи в северных и северо-западных направлениях, которая началась с 27 г. до н.э. в Испании (Флор. II.33), где верховное командование взял на себя сам Август. В.Н. Парфенов считает, что эта победоносная война была необходима Августу для укрепления своего внутриполитического положения в связи с довольно сложными его отношениями с Сенатом этого времени.44 К тому же Пиренеи были богаты рудами (там же). Можно отметить, что военное наступление Империи было в тесной связке с экономическими интересами там, где они не противоречили династической политике принцепса. Например, несмотря на общественное мнение, видевшее в Августе продолжателя Цезаря, он отказался от завоевания Парфии, потому что, скорее всего военное поражение от такого сильного соперника могло сильно пошатнуть принципат Августа, так как его военная составляющая власти могла исчезнуть вместе с его образом победоносного мирового властителя. А первоисточники времени Августа пестрят претензиями августовской политики на мировое господство (Верг. Эн. VI.790.795, VIII.720.25). Поэтому вся военная политика на Востоке Августа, а потом и Тиберия характеризуется в основном дипломатическим и силовым давлением для поддержания авторитета римского императора при избегании самой войны с Парфией.

Таким образом, оценивая в целом военную политику принципата Августа, мы приходим к гипотезе, суть которой сводиться к следующему. Август в стремлении укрепить себя как самодержавного властителя и систему принципата в перспективе был вынужден вести через своих наследников широкомасштабные войны. Однако, учитывая, что императорская власть сильно зависела от военных побед, цели этих завоеваний должны были быть соразмерны военной мощи Империи, чтобы завоевания были победоносными, а не заканчивались тяжелым военным разгромом, что могло поставить под угрозу власть принцепса, как победоносного императора. При наследниках Августа широкомасштабные войны постепенно прекратились потому, что принципат как система власти институализировался. Истинность гипотезы в дальнейшем подтвердит, либо опровергнет выявленная нами сущность военной политики римлян в Германии при Августе и Тиберии, и анализ военных реформ Августа в связи с создаваемой системой принципата. Роль же и значение императорской власти в определении военной политики государства, было огромно, императорская власть отныне единолично определяла векторы этой политики.

1.2 Военные реформы Августа и их роль в военной политике Империи

Прежде чем осветить военные реформы Августа, проведем краткий анализ становления той военный системы, которую Август получил. Это позволит лучше понять военное реформирование Августа и роль реформ в военной политике. Римская армия начала принципата и вообще эпохи Ранней Империи своими корнями уходит во II до н.э. и реформам консула Гая Мария, проведшему в 107 г. до н. э. реорганизацию армии, вызванную серьезным кризисом римской военной политики.

Тогда из-за отдаленности театров военных действий приходилось надолго отрывать легионера от хозяйства, которое из за этого разорялось и, соответственно, разорялся сам легионер-гражданин, теряя тем самым определенньй имущественньй ценз и право службы в армии. Следовательно, из-за постоянного разорения гражданских хозяйств уменьшалось количество населения призываемого в армию. А значит, уменьшалась и сама римская армия. К тому же падал боевой дух солдат, они не желали служить в армии. Все это ударяло по военной мощи республиканского Рима, показателем чего являются тяжелые Нумантийская и Югуртинские войны, подавление широкого восстания сицилийских рабов, но особо показательны в этом отношении военные разгромы римлян, которые им устроили германские племена кимвров и тевтонов в 113, 109 и 105 гг.до н.э., разгромив армию консулов Папирия Карбона, Силана и Малия Максима (Тац. Герм. 37).

Реформы Гая Мария положительно сказались на военной системе Рима — новая армия разгромила грозных германцев в 102 году до н. э., выиграла Югуртинскую войну. При реформировании военной организации армии Рима Марий (Плут. Мар. IX) прежде всего, изменил само комплектование армии, допустив туда люмпенизированных граждан с шестнадцатилетним сроком службы (там же), вследствие чего милиционная римская армия стала превращаться в профессиональную армию, комплектовавшуюся по принципу добровольной вербовки. Это привело к резкому увеличению количества призывников, так как многие люмпены шли служить, видя в этом способ улучшения своего материального положения. Но отныне солдаты были больше преданы своему полководцу, чем гражданской власти Рима, так как именно от военного начальства зависело материальное благосостояние солдат, что создавало предпосылки узурпации власти, многократно случавшееся в ходе гражданских войн. Способствовало узурпации власти полководцами, и нежелание Сената наделять землей ветеранов. На это указывает исследователь армии принципата как института А.В.Колобов.45

Другим военным нововведением стало тактическое изменение: основной боевой единицей легиона стала когорта — объединенное подразделение из манипул гастатов, принципов и триариев. Тридцать манипул в легионе путем объединения преобразовались в десять когорт, и увеличение численности боевых единиц усилило их удар.

Но вот как строилась на поле боя римская армия после реформ Мария однозначной оценки нет. Е.А.Разин46 считает, что легион строился в две линии в шахматном порядке по пять когорт в каждой. Скорее всего, он опирается на данные Вегеция (II.15). Он, хоть и взял многое из недошедших до нас уставов Августа, Траяна и Адриана47, большее использовал данные из современной ему эпохи, а не эпохи Поздней Республики и Ранней Империи. Поэтому можно говорить, что легион Мария не имел двухлинейного шахматного порядка, хотя мог при необходимости удлинения линии фронта мог строится таким образом. Скорее всего, он строился, как и до реформ, стандартным построением в три линии шахматным порядком. Об этом говорят войны Цезаря: в сражении с Ариовистом (Цез. Гл.В. I), с Помпеем при Фарсале (там же. III), а его данные гораздо ближе, к рассматриваемому периоду, чем у Вегеция Рената.

Дальнейшее реформирование римской армии связано с деятельностью Гая Юлия Цезаря. Принято считать, что время Цезаря — это расцвет римской военной машины.48 Победоносное шествие легионов в Галии, Германии, Британии, Малой Азии действительно создают такое впечатление, и с этим согласны все исследователи римской армии данного периода. Однако здесь интересна прямо противоположная точка зрения Т.Моммзена49, считающего, что в действительности римское военное дело находилось в упадке: правящие классы выставляли одних только офицеров, которые ни на что не были годны, и их приходилось замещать низшими должностями или контролировать своими надежными офицерами, как часто делал Цезарь, посылая в легионы офицеров штаба — легатов. Плебеи и провинциалы составляли римскую пехоту, превратившуюся в наемную, подобно средневековым ландскнехтам: кто больше платил, к тому и нанимались, что не могло не сказаться на армейской дисциплине. В этом Т.Моммзена поддерживает А.В.Игнатенко.50 Конница у римских граждан, как боевая единица перестала существовать, так как «ее надушенные всадники и редкостные, изящные кони играли роль только на столичных празднествах».51 В отношении конницы как рода войск, Р.Канья52 и П.Коннолли53 прямо говорят, что в I веке до н. э. легионная конница как род войск перестал существовать: ее замещали иноземные союзные конные части. Например, у Цезаря это была галльская и германская конница. Армия после реформ Мария перестала быть послушным инструментом гражданской власти республики, подчиняясь больше своим командующим. Под руководством неспособных полководцев армия опустилась до уровня » разнузданного, никуда не годного сброда»54, но при настоящем полководце достигала военного совершенства, как, например, армии Мария, Суллы, Цезаря, Помпея, Сертория.55

Таким образом, упадок военной организации Рима этого времени связан с общим упадком и кризисом поздней республики. Громкие победы, связаны с независимыми от республиканской власти мятежными полководцами, которые личным усердием доводили армию до совершенства. Сам Цезарь старался восстановить древнюю дисциплину, хотя и довольно мягко. По описанию биографа (Свет. Юл.65), многие проступки солдат он прощал — главное, чтобы они не нарушали единоначалие командующего, но если они пытались устроить бунт, то Цезарь карал жестоко и беспощадно. Позволял он солдатам украшать оружие драгоценностями, чтобы те в бою не теряли ценные вещи и заботились о своем виде.

Самые фундаментальные реформы в армии после Гая Мария провел основатель Римской Империи Октавиан Август. Прежде надо охарактеризовать ситуацию, в какой оказался Август после победы при мысе Акций над Антонием в 31 г. до н. э. После победы, Август как указывает Е.А.Разин получил громадную армию в 75 легионов56, требовавшую постоянного пропитания, жалования, неспокойную и недисциплинированную, осознающую свою политическую мощь. Фактически армия в это время узурпировала власть, осознавая свою силу, и диктуя условия своим полководцам, торгуясь по поводу жалованья. Ярко эта ситуация проявилась во время второго триумвирата, как показал Р.Ю.Виппер.57

Для стабилизации внутриполитической ситуации Октавиан Август начал сокращение армии в 30 г. до н. э., но легионеры подняли восстание из-за невыдачи обещанного вознаграждения. Уполномоченные от взбунтовавшихся солдат добились присуждения военных наград и подарков, какие выдавались во времена гражданских войн соперничающими полководцами. С трудом Октавиан выполнил требования военных, благодаря поступлению огромной египетской добычи.58 Восстание 30 г. до н. э. — яркий пример, показавший, что непослушная армия, являвшаяся мощной политической силой, действующая старыми штампами rражданской войны, представляла громадную опасность новому правителю, которого они воспринимали как еще одного мятежного узурпатора, нуждающегося в армии для укрепления своей власти и, следовательно, зависящего от армии.

Отсюда видна вся сложность задач, стоявших перед Августом: необходимо было подчинить армию своей единоличной воле, ужесточить дисциплину, сократить армию до разумных пределов, чтобы она не обременяла финансы Империи и была способна обеспечить ее обороноспособность. Но попытки сокращения в 30 г. до н. э. вызвали бурю негодования в армии, не желавшей потерять свою политическую власть. Необходимо добавить, что солдатское восстание 30 г. до н. э. произошло благодаря тому, что легионные массы были сконцентрированы во внутренних территориях Империи, близко к политическим центрам. Поэтому, не отказываясь от сокращения армии, наделяя демобилизованных легионеров землей, Август одновременно передислоцировал легионы в пограничные территории Империи, подальше от центральных провинций и метрополии, сделав Италию демилитаризованной зодой, оставив в ней охранные гвардейские (преторианские) части. Демобилизованные ветеранские массы служили впоследствии резервом для действующий армии, когда случались кризисы (Велл. II.111).

Рассредоточенные по границам легионы не могли диктовать Августу свои условия, так как не были политически едины, как во времена гражданских войн.

Таким образом, рассредоточенные по всему периметру Империи и не имеющие связи между собой легионы не могли представлять какие — либо требования от лица всей армии, как в эпоху гражданских войн. Однако, предпосылки локальных восстаний все же остались, так как, располагаясь в определенных пограничных регионах, легионы были сведены в боевые соединения из нескольких легионов, расположенные в одном лагере. Так случилось тогда, когда три паннонских легиона в одном лагере под командованием Юлия Блеза (Тац. Анн. I.16) после смерти Августа в 14 г. н. э. из — за жесткой дисциплины и тягот службы подняли восстание. Впоследствии, чтобы такого не повторялось, уже во времена Домициана после восстания Антония Сатурнина по этой же причине легионы были разделены по своим лагерям.59 Несмотря на это восстание, можно сказать, что, рассредоточив легионы по границам, Август избавил себя и Империю от диктата военных, как было во время гражданских войн.60

Обезопасив себя от власти военных, рассредоточив легионы по границам, Август занялся восстановлением дисциплины, красочные описания чего оставил потомкам Светоний (Авг.24.25). Он пишет, что Август восстановил децимацию, был жесток, но справедлив: всадника, отрубившего своим сыновьям большие пальцы рук, чтобы те избежали службы в армии, он продал с торгов; за попытку восстания десятый легион (любимый легиона Цезаря), он подверг кассации. О власти Августа над армией говорит то обстоятельство, что даже своим легатам он дозволял свидания с женами только в зимнее время.

Другой масштабной составляющей военных реформ Августа, является то, что именно он перевел легионы на кадровую основу, как отмечает Р.Канья.61 Удивительно, что военный историк не понимает разницы между кадровой армией, то есть армией сокращенного — кадрового состава, которая во время войны за счет притока мобилизуемых значительно увеличивалась, и постоянной, регулярной, которая в мирное и военное время имеет постоянный состав и не демобилизуется после окончания военных действий. Система кадровых армий была применена только со второй половины XIX в. в целях экономии бюджета. На наш взгляд, Р.Канья имел ввиду, что армия при Августе стала регулярной. Для содержания этой постоянной армии, Август в 6 году н. э. учреждает военную кассу, отчисления из которой шли на жалование и содержание легионеров. Первоначальным капиталом для военной кассы, по мнению К.Криста послужили ассигнованные Августом 170 миллионов сестерциев62, а также налоги на наследство и на распродажи (Тац. Анн. II.49). Для самих же солдат Август проводил социальную политику: » Всем воинам, где бы они ни служили, он назначил единое жалование и наградные, определив для каждого чины и сроки службы, и пособие при отставке, чтобы после отставки ни возраст, ни бедность не побуждали их к мятежам» (Свет. Авг. 49.2.). На первый взгляд, эта цитата из Светония говорит об официально проповедуемой Августом социальной политике в отношении военных, в действительности же дела обстояли гораздо хуже. Тацит (Анн. I.16) одной из причин восстания паннонских и германских легионов после смерти Августа считает невыполнение им многих обязательств данных солдатам. Отслужившие свой срок ветераны и уволенные в отставку переводились в разряд вексилариев (отслужившие срок – 20 лет легионеры, переведенные в резервные отряды с собственными значками – вексилами и освобожденные от работ). В таких отрядах легионеры состояли до выплаты пенсии, либо выдачи надела. Но на самом деле, их заставляли исполнять обязанности обычных легионеров, к тому же слишком низкой была плата, слишком долгой срок службы в 20 и более лет в разряде вексилариев, вместо 16-ти63, слишком жестокая палочная дисциплина. Все эти факторы плюс концентрация легионов в больших лагерях и, наконец, сама смерть Августа привели к громадному восстанию паннонских и германских легионов. Это восстание продемонстрировало непривлекательность военной службы того времени, о чем косвенно говорит Тацит устами Тиберия, отмечал, что в армию идут только неимущие (Анн. IV. 4. 2). Интересно, что современный исследователь армии принципата А.В.Колобов, наоборот, говорит о привлекательности военный службы того времени.64 Скорее всего, он опирается на свидетельства Вегеция, для которого характерна апологизация военной старины.

Как отмечалось выше, демилитаризованная Италия охранялась гвардейскими (преторианскими) когортами, а также образованными Августом городскими когортами и когортами пожарных65. Неоднозначен и противоречив вопрос о создании гвардии (по сути лейб-гвардии). Общеизвестно, что первые преторианские когорты образовались при Сципионе Эмилиане во время осады Нуманции в 133 г. до н. э. Сципион набрал себе личную гвардию для охраны своей жизни. Гвардия получила название преторианцев от претория — главной площади лагеря, где разбивалась палатка командующего. К концу республики уже у всех полководцев была своя преторианская когорта, ставшая их постоянной охраной. Однако, неизвестно каким образом Август образовал те девять преторианских когорт, что охраняли Италию.

Исследователь преторианцев В. В Семенов66, оппонируя другому исследователю В. Н. Парфенову, сравнивает две различные точки зрения — свою и В.Н. Парфенова, которую он критикует. В.Н.Парфенов67 предполагает путем логических выкладок, что преторианские когорты Августа образовались после битвы при Филиппах в 42 г. до н. э. (победа второго триумвирата над республикой). Тогда восемь тысяч ветеранов — победителей пожелали служить у триумвиров, те их поделили и зачислили в преторианские когорты (4 y Октавиана, 1 у Лепида, 4 у Антония). И в последующем, после побед над Лепидом и Антонием Август забирает их преторианские когорты себе, образуя те самые 9 италийских когорт преторианцев. В.В. Семенов отмечает, что не стал бы Август принимать когорты бывших противников из — за слабой благонадежности, а, наоборот, стал бы создавать когорты из преданных людей. И 9 когорт у него образовались еще во время второго триумвирата, когда Август управлял тремя провинциями, и проконсулу полагались в провинциях для охраны три когорты. Таким образом, у Августа и получились те самые девять преторианских когорт. К тому же можно считать, что гвардейские когорты могли служить стратегическим резервом, которые в чрезвычайных ситуациях могли перебрасываться к границам и, как показывает В.В. Семенов, такое происходило нередко, если в кампаниях участвовал сам император.

Возможно, что преторианские части служили или могли служить противовесом легионным армиям в случае поднятия ими мятежа. Во время паннонских и германских восстаний легионов преторианские когорты были объединены под командованием префекта претория Сеяна Страбона в едином лагере у Рима. Эти меры были предприняты Тиберием (Тац. Анн. I.7) из страха или опасения, что Германик, подавивший восстание и пользовавшийся любовью легионов узурпирует власть. Конечно, эта мера укрепила власть принцепса, но именно теперь преторианцы обрели политическую силу, влияя на судьбу Империи, низводя или возводя принцепсов.

Еще одной важной реформой Августа стала реформа флота: из кораблей, доставшихся ему после побед в гражданскую войну, он сформировал два флота: один у Мизены, другой у Равенны (там же. IV.5). Отметим , что в дальнейшем операции флота занимали важнейшее место в военной политике римлян в Германии.

При Августе несколько изменилась в ходе гражданских войн римская тактика и стратегия, а также появилось оперативное искусство, на что не обращает внимания ни один из историков, что удивительно. Общеизвестно, что римляне в бою строились линейно в три линии шахматным порядком. Такое построение удобно на открытой местности, но в германских лесах так построить армию было трудно, поэтому римлянам приходилось менять тактику. Тацит дает описание построения армии Германика во время войны 14 г. н. э. (там же. I.51): «Впереди шла часть конницы при поддержке вспомогательных когорт, за ним первый легион, войны двадцать первого легиона прикрывали левый фланг находившихся посередине обозов, воины пятого — правый; двадцатый легион обеспечивал тыл, позади него двигались остальные союзники». Видно, что построение есть каре, примененная для защиты обоза. Учитывая характер лесистой местности, в них приходилось воевать отдельными подразделениями — когортами, манипулами, центуриями и контуберниями, хотя несомненно, при каждом случае римские подразделения пытались быть рядом для взаимоподдержки. Боевые действия отдельных подразделений в условиях густых лесов, когда часто нарушается связь между войсками, требовали у командиров инициативы и профессионализма. Возможно, для сохранения подольше таких командиров и солдат Август оставлял их служить под любым предлогом, не давая им отставки, что возможно послужило одной из причин восстания паннонских и германских легионов.

В ходе войн Августа меняется и стратегия римлян, если раньше они использовали так называемую «стратегию сокрушения «, когда в одном генеральном сражении уничтожалась армия противника, и он не мог продолжить войну, то в Германии этот прием не удался, так как разрозненные отряды германцев уходили в леса и вели тактику партизанской войны. Римская стратегия войны теперь сокрушала противника не единым генеральным сражением, а таким видом боевых действий, как операция. Строго говоря, операция – это совокупность взаимосвязанных по целям, месту и времени последовательная цепь боевых действий видами (родами) вооруженных сил по единому замыслу для разrрому противника.68 Вообще операция появилась во времена Бисмарка и Мольтке во второй половине XIX века, когда из-за количественного роста армии и их мощи, их не удавалось разбить одним генеральным сражением. Как это делал, например Наполеон, то есть «стратегией сокрушения » заставить противника выйти из войны, и эта задача решалась операцией, которую Мольтке Старший применял в разгроме Австрии и Франции.

Надо отметить, что римляне очень успешно применяли этот вид военных действий в Германии, притом применяли довольно часто, используя четыре операционные линии: по реке Майн, долине реки Липпы; по морю, обходя с севера Германию; и по устью рек Везера и Эльбы, вторгаясь в сердце Германии, везя продовольствие обычно идущим навстречу через леса римским легионам; через Дунай на Эльбу. To есть римляне применяли «высший пилотаж» оперативного искусства конца XIX — начала XХ веков: применение операции при наступлении по внешним, не связанным друг с другом операционным линиям. Например, двойные удары Друза — один в долине реки Липпы, другой — морем, или один по долине реки Липпы, другой — по реке Майн. Германик придерживался такой же стратегии. Достоин упоминания красивый план действия Тиберия по внешним операционным линиям с разных театров военных действий разными армиями — план по разrрому Маробода, когда дунайская армия Тиберия ударяла ему во фронт, а другая германская — в тыл. Можно сказать, что тактика, операция, стратегия в ходе германских войн изменилась, повысилось качество оперативного искусства, приобщившееся методами исполнения к ХХ веку.

Таким образом, созданная Марием армия окончательные формы обрела при Августе, который своими реформами сделал армию послушным орудием государства, что не удавалась триумвирам. Рассредоточив легионы по периметру границ Империи, Август избежал попыток организованного восстания легионов и заставил их защищать границы. Созданием гвардии Август невольно создал стратегический резерв, а, объединив их в одном лагере Тиберий ,создал из преторианцев противовес мятежным легионам.

Сама римская армия не была наемной армией, как иногда ее изображают, например А.В.Игнатенко.69 Е.А.Разин70 наоборот указывает, что в этот период наемными были лишь вспомогательные войска. Легионы комплектовались из римлян. Жалование в армии не является основанием для определения характера армии, который зависит, прежде всего, от состава армии. Римская армия при Августе стала постоянной армией, легионы которой не распускались после походов, как легионы периода республики. Армия имела устойчивые организационные формы, четкую иерархию командного состава, систему воспитания и обучения, и была постоянной, регулярной армией. В армии была восстановлена суровая воинская дисциплина, резко упавшая за период гражданских войн. В легионах Август ввел старую римскую систему воспитания и обучения. Стратегия, тактика в ходе германских войн при двух императорах получила развитие, и появился новый вид военных действий, как операция.

Роль военного реформирования в военной политике Империи заключалась в том, что реформы оформили единоначальный характер власти Августа над армией и институализировали ее регулярный характер. В военном реформировании важным был внешнеполитический фактор, сама конфигурация дислокации легионов по границам Империи и сведение их в армейские группы во временных лагерях, свидетельствует о том, что Август готовил широкомасштабные завоевательные войны для укрепления системы принципата.

Глава 2. Военная политика Римской Империи в Германии (16 г. до н.э.-16 г. н.э.)

Юлий Цезарь имел глобальные экспансионистские планы наступления на Парфию (Плут. Цез. LVII-LVIX; Апп. Г.В. II.107.110; Свет. Юл. 40-44). Однако Октавиан, будучи наследником Цезаря (Апп. Г.В. II.143), похоже не стал его наследником во внешней политике, направив военные усилия на континентальную Европу. Экспансия Империи в Германии, была логическим продолжением северной политики Августа. Провинции Галлия и Македония после присоединения к Риму были отделены друг от друга большими не подвластными Римской Империи придунайскими областями, население которых уrрожало ее северным провинциям. К тому же сама метрополия Империи — Италия не имела безопасных коммуникаций со своими восточными и западными провинциями, так как защищавшие с севера Италию Альпы от моря до моря были заняты враждебными, мелкими иллирийскими, кельтскими, ретиийскими племенами, постоянно rрабящими крестьян и купцов северной Италии. Возникала необходимость подчинения сначала Альп, а потом придунайских территорий, присоединение которых окончилось созданием провинций Реции, Норика, Паннонии и Мезии.

Эта точка зрения оборонительного наступления Т.Моммзена71 стала распространненой в исторической литератруре.72 Однако В.Н.Парфенов замечает ведь мирился же Рим с наличием свободных альпийских племен целых два века после завоевания Цизальпийской Галии.73 Сам В.Н.Парфенов считает, что альпийская война была первым шагом к завоеванию мира, по окончанию которой римляне вышли к южной окраине Германии на всем ее протяжении и получили возможность по канонам классической стратегии ударить с двух сторон в самое сердце Европы.74 Скорее всего война в Альпах (Дион. LIV.22; Флор. XXII.4-5; Велл. XCV.1-2) являлась боевым крещением для пасынков и наследников Августа — Друза и Тиберия, о чем прямо заявляет Веллей Патеркул. Эту версию подтверждет то обстоятельство, что до них регион умиротворял полководец Августа Публий Силий, о чем сообщает Дион ( LIV.20).

После завоевания Альп Римская Империя охватила Германию широким полукольцом: с запада по Рейну и с юга по Дунаю, что создало действительно благоприятное для римлян стратегическое положение с возможностью наступления с разных сторон в сердце Европы, как пишет В.Н.Парфенов75, и это служит ему одним из доказательств начала завоевания Римом мирового господства, но, забегая вперед заметим, что римляне, почему то не спешили воплощать этот план широкого наступления. И начали римляне войну против германцев не широким охватом, а с северо-западного направления, что не говорит о стремлении ударить в сердце Европы.

Прежде чем осветить военную политику Рима в Германии, необходимо кратко охарактеризовать самих древних германцев. Надо обратить внимание, что, говоря о древнегерманских племенах, скорее всего нельзя понимать под ними племена и самоназвание одного народа, да и само слово “германцы” условно. Об это со всей определенностью говорят Страбон (VII.2) и Тацит (Герм. 2.4), хотя их свидетельства отличаются и противоречивы. Страбон указывает, что германцы мало отличаются от кельтов, в основном большей дикостью, и рослостью и римляне их назвали германцами желая подчеркнуть, что они истинные кельты, так как “германи” на языке римлян означает подлинные. Тацит, указывает прямо противоположное, говоря, что германцы коренные ни с кем не смешанные жители своей страны, а слово “Германия” новое и данное по старому имени могущественного племени тунгров переправившихся через Рейн и прогнавших галлов. Впоследствии, название “германцы” распространилось на всех германцев, однако почему, сами тунгры сменили свое название Тацит об этом не сообщает. Для Цезаря, следуя из контекста фразы: ”Свебы – самый большой и самый воинственный народ во всей Германии” (Цез. Гл.В. IV.1) “Германия” название географическое, где свебы отдельный народ. В отношении свебов (или свевов) весьма интересна аргументированная точка зрения Ю.К.Колосовской76, считающей свевов группой не германских племен, под властью которых были прилегающие германские народы и свевы были, скорее всего, венетами, то есть народом славянского происхождения.

Несмотря на ряд противоречий со всей определенностью можно сказать, что древние германцы переходили со скотоводческого (Цез. Гл.В. IV.1) хозяйства на земледельческое, так как свои нападения, например, при Цезаре осуществляли на удобные для земледелия области. Например, это сделал Ариовист, отобравший у секванов лучшие земли для поселения туда своих соплеменников свевов и гарудов (там же. L.31). А.И.Неусыхин также указывает77, что германцы были хлебопашцами на низшей стадии и вели экстенсивное земледелие, из-за чего нуждались в хороших землях, что вызывало их вторжения в Галлию. Кроме этого Г.Дельбрюк указывает78 на материальный интерес-Галлия процветала под защитой мировой Римской Империи и тем сильнее манила к себе “сыновей первобытного леса”, осознававших свою военно-политическую силу.79 В военном отношении германцы были достаточно развиты, применяли сплошные строи пикинеров80 Можно подытожить, что заинтересованы в агрессии против Рима, были германские племена создавшие в это время мощные военно-племеннные союзы во главе военных вождей Ариовиста, потом Арминия и Маробода.

Но вот была ли последующая долгая тридцателетняя война Рима с германскими племенами ответом на агрессию германцев определенно сказать нельзя. К.Крист со всей определенностью говорит утвердительно, на том основании, что после назойливой пропаганды Августа о возвращении римских штанадартов из Парфии, служивших доказательством его мирового могущества, разгром в собственной провинции V легиона Лоллия германцами и потеря орла легиона в 16 г до н.э. явились для принцепса весьма неприятным конфузом.81 В.Н.Парфенов определенно говорит отрицательно, указывая, что для готовящегося завоевания мира, такая “мелочь” не могла быть поводом к войне.82 Скорее всего ближе к истине в отношения разгрома Лоллия, но не целей германских войн, В.Н.Парфенов. Первоисточники по крайне мере намекают на это. Светоний собщает, что поражение Лоллия принесло скорее больше позора чем урона (Авг.23), то есть серьезного повода для войны не было. В последующем же схожем повторении событий, когда германцы при Тиберии вторглись в Галлию (Свет. Тиб.41), а германское племя фризов в 28 г. н.э. подняло антиримское восстание (Тац. Анн. IV.72-74), ответного римского вторжения не последовало. Можно сказать, что разгром Лоллия поводом к германским войнам не являлся и однозначно ответить на этот вопрос нельзя, однако далее рассмотрев военную политику римлян в Германиии при Августе и Тиберии постараемся найти ответ на данный вопрос.

Разгром Лоллия заставил Августа прибыть в Галлию, как отмечает Веллей Патеркул (II.XCVII.1), а Дион уточняет (LIV.20), что Август находился в Галлии, опасаясь большого вторжения. Узнав что оно локальное, военных действий от римлян не последовало. В.Н.Парфенов83 пишет, что не смотря на слабое отражение в первоисточниках пребывания Августа в Галлии 16-13 гг.до н.э. это было время создания системы снабжения действующей армии, переброски войск для концетрации ударной группировки, строительства флота и инженерного обеспечения его выхода в открытое море, сбора информации о противнике и будущем театре военных действий. Командующий “армией вторжения” был назначен младший пасынок Августа Друз. Об этом пишет также К.Крист84 и Т.Моммзен85.

Можно сказать, что 16-13 гг. до н.э. римская военная политика в Германии характеризуется созданием систем тылового обеспечения для широкомасштабного наступления, раз Август лично следил за созданием “прифронтовой линии”. Но интересный момент, который стоит добавить, закончив основные дела в Галлии, Август отдает управление прирейнской зоной пасынку Друзу, который продолжает подготовку к войне (Флор. II.23). По сути император продолжает вести своих пасынков по военно-политической карьерной лестнице (Тиберий в это время тоже не сидел без дела, воюя с паннонцами (Велл. II.XCVI.2)), что подтверждает нашу гипотезу о связи германских войн с институализацией принципата при Августе.

Приступив к подготовке к войне Друз прорыл в низовьях Рейна одноименный канал для выхода флота в море (Свет. Клав. 2; Тац. Анн. II.8.), что указывает на агрессивные планы римлян и готовящиеся операцими в море. Сами действия флота на море позволяли римлянам иметь короткий путь к устьям германских рек Эмса, Везера и Эльбы, где корабли могли высаживать легионы, наступавшие от устий в глубь Германии. Флор также указывает, что Друз для укрепления берега Рейна возвел вдоль него более 500-от укрепленных пунктов (II.23), хотя не ясно, возвел он эти крепости до начала войны с германцами или после. У Флора о крепостях говорится после того как Друз разбил херусков и свебов, другие первоисточники ничего об этом не говорят. У В.Н.Парфенова86, К.Криста87, Е.А.Разина88 указывается, что крепости были построены до кампании 12 года до н.э. В.Н.Парфенов889аргументирует это тем что возможно, Флор вообще упустил события этого года. Это скорее всего близко к истине учитывая краткость и беглость Флора в освещении событий.

Сама же цифра в 500 крепостей чрезмерная, возможна ошибка переводчиков90, Г.Дельбрюк в своем переводе пишет о не менее 50-ти крепостях91, В.Н.Парфенов тоже92. Но даже более 50-ти крепостей вызывают удивлениие. Что же предполагала германская военная политика Августа-оборону или наступление? Сам факт строительства такого количества крепостей говорит об оборонительных тенденциях, а не о наступательных. Потому, что для обороны характерно строительство укрепленной границы с многочисленными крепостями, а для наступления наоборот создание одной или нескольких ударных группировок войск. В случае наступления многочисленные крепости только распыляли бы силы наступающих. Но последующие кампании римлян говорят, что они как раз готовились к наступлению.

Для В.Н.Парфенова массовое строительство крепостей лишнее подтверждение масштабности подготовки к завоеванию мирового господства.93 Г.Дельбрюк, пытаясь разрешить это противоречие94 пишет, что отправлясь в поход римская армия в крепостях оставляла ополчение (ландштурм), и они также служили убежищем на случай отчайных вторжений германцев не смогших защитить свою страну. Е.А. Разин тоже говорит, что эта мера Друза обеспечила тылы римской армии от прорыва туда германских дружин95, но по контексту, похоже, что он следует за Г.Дельбрюком. Однако не ясно, что подразумевает Г.Дельбрюк под словом ополчение (ландштурм), так как римские войска его не использовали, они использовали ауксиларные (вспомогательные) части и, как будет указано впоследствии, ауксиларии отнюдь не отсиживались в крепостях.

Нам кажется, что, говоря о ландштурме, Г.Дельбрюк модернизирует историю, перенося современные ему события в древность. Так в ходе военных реформ Мольтке Старшего при Бисмарке были созданы системы мобилизации населения из ополчения нескольких призывов, а оборонительные линии между Германской Империей и Францией могли уверить историка в правильности этой аналогии. Сами первоисточники кроме упомянутого Флора не говорят об этом что-нибудь вразумительно, стоит еще раз отметить, что они достаточно фрагментарны. Однако Тацит в одном из своих пассажей, относящихся ко времени Тиберия, помогает разъяснить данное противоречие, говоря об обороне Италии, он замечает что: ”…главные силы составляли восемь легионов на Рейне, являвшиеся одновременно оплотом и против германцев, и против галлов” (Анн. IV.5). То есть строительство более 50-ти крепостей и создание рейнского лимеса преследовало несколько целей. Удачно расположенные на ней легионы контролировали римскую Галлию (без необходимости расположения в ней войск) от возможного антиримского восстания и прирейнскую Германию от возможного вторжения в римскую Галлию. Войска, одновременно держа под ударом оба региона, косвенно защищали и Италию. Произошедшие при Тиберии восстания галлов и нападение на римлян фризов урегулировали именно рейнские легионы (Тац. Анн. III.40-47, IV.72-74).

Из факта строительства оборонительной линии по Рейну во время войны с германцами, либо подготовки к ней, можно сделать ряд интересных выводов. Во-первых, рейнский лимес предполагался для одновременного контроля за римской Галлией и прирейнской Германией, что экономило войска, во-вторых, строительство и обеспечение оборонительной линии во время войны значительно распыляло силы и не позволяло действовать всей имеющейся армией, следовательно, Август считал войну с Германией не особенно тяжелой. В этом отношении показательно, что главнокомандующим был назначен именно пасынок Августа, то есть император создавал специальные “тепличные” условия для своих наследников, дабы войска под водительством “царевичей” не испытали поражения, но наоборот были победоносными. Тем самым наследники обретали опыт и славу среди войск и народа, а пышные триумфы закрепляли за наследниками ореол победителей.

Сами события 12 г. до н.э. противоречивы, как указывает В.Н.Парфенов96, более менее верно их описывает Дион Кассий (LIV.32). Спустившись по Рейну, римляне вышли в Северное море (Океан по Диону), фризы, жившие на побережье, приняли подданство Рима и сопровождали римский флот по берегу. Потом Друз напал на хавков, корабли флота сели на мель, сняться с которой помогли фризы, на чем и закончилась кампания этого года. Надо отметить, что по сути с той кампании, носившей скорее характер разведки, уже начала процесс создания проримских настроенных племен в Германии. Кампания 12 г до н. э. также обезопасила средний Рейн от нападений сугамбров, узипетов и тенктеров, подчинила Риму фризов, а с ними побережье Северного моря. Лояльности фризов способствовало то, что, как пишет Тацит, Друз наложил на них умеренную подать бычьими шкурами для нужд армии (Тац. Анн. IV.72). Кроме этого Т.Моммзен предполагает, что возможно в это время был заключен союз с племенем батавов97, впоследствии надежных союзников римлян.

Интересно мнение Е.А.Разина считавшего, что кампания этого года позволила составить Друзу план покорения германцев, сущность которого в том, чтобы наступлением на выбранных направлениях разобщить германские племена и уничтожить их по частям, продвижение вглубь территории противника сопровождалось бы строительством укрепленных пункгов на оперативных направлениях, а средством достижения этого плана являлась армия и флот.98 Скорее всего, Е.А.Разин выводит, суждения умозрительно, так как, во-первых, в первоисточниках не сохранилось каких-либо данных о каком-либо плане Друза, во-вторых, в приписываемом плане Друзу Разин наверняка исходит из общего анализа всех кампаний римлян в Германии. А вот то, что Друз подчинялся Августу, и имелся общий план Августа по войне с германцами можно говорить утвердительно. Об этом пишет Страбон: “Август рассчитывал, однако, вести войну поблизости с большим успехом, если воздерживаться от нападения на мирные племена за Альбием”(VII.5). Логично продолжить мысль, что после завоевания доэльбских германцев, римские войска последовали бы за Эльбу, то есть план, скорее всего, предполагал два этапа: сначала присоединение германских земель до Эльбы, а потом возможное наступление за Эльбу.

В кампании 11 г до н. э (Флор. II.XXX.24; Дион. LIV.33.) Друз начал наступление по долине реки Липпы, ставшей одной из главныхх операционных линий, по которым римляне наносили свои удары. Г.Дельбрюк заметил очень важную особенность римских военных действий: в Германии римляне всегда проводили свои кампании либо вдоль рек, либо по Северному морю, то есть там, где можно было снабжать легионы водным путем, что связано с изменение организации снабжения армии в Германии. Если во времена покорения Галлии Цезарем римляне осуществляли снабжение армии за счет поставок и реквизиций от союзников, то в Германии такая система не работала, так как германцы были намного беднее развитых галлов и в большинстве своем враждебно относились к римлянам. Густая лесисто-болотистая местность Германии была неудобна для сухопутного снабжения легионов, но очень удобна для засад и партизанских действий. Поэтому римлянами были выбраны операционные линии вдоль водных путей, как наиболее удобные в плане охраны и быстроты снабжения. Вдоль водных путей были построены форты, которые кроме охраны путей играли роль магазинов как, например, форт Ализо в верховьях Липпы, в котором складировались припасы, обеспечивающие глубокие операции римлян в Германии.99

Кроме этого, выбор липпского направления Друзом в 11 г.до н.э. году был связан с политическими причинами. Сугамбры, жившие вдоль Липпы, напали на хаттов, живших к чуть северу от Майна, в результате чего оголили свои тылы, что позволило римлянам нанести по ним сокрушительный удар, подчинив их. Хатты тоже подчинились римлянам, причем добровольно т. к. им было позволено занять часть территорий сугамбров.100 После демонстрации силы у Везера номинально власть Рима признало обитавшее здесь могущественное племя херусков, в будущем самый опасный противник. От Везера римские войска повернули обратно, по словам Диона Кассия (LIV.33), из-за нехватки продовольствия и приближения зимы, а возможно, что более реально опасаясь крупного сражения с объединенными германцами, что случилось по возвращению римских войск. Т.Моммзен основываясь на свидетельствах Плиния и его “Естественной Истории”, указывает что засада была организована в Арбалонском проходе.101 Германцы окружили Друза со всех сторон и возникла та ситуация, которая приключится через двадцать лет с Варом в Тевтобургском лесу, но благодаря грамотному командованию катастрофы не случилось, разогнав окруживших германцев Друз вернулся на Рейн. Важно отметить, что в последующем римляне неоднократно попадали в засады в германских лесах. Но при грамотном руководстве римляне всегда вырывались из них, при этом нанося тяжелые поражения германцам, а разгром Вара в Тевтобургском лесу, на наш взгляд, произошел из-за профессиональной некомпетентности этого командующего, хотя В.Н. Парфенов и пытается его оправдать, сваливая вину на Августа как главковерха.102 Поход 11 г. до н.э. был столь успешен, что римляне оставили в зарейнской Германии два укрепления, одно из которых должно было держать под контролем сугамбров (форт Ализо), а другое хаттов (Дион. LIV.33). Для Г.Дельбрюка форт Ализо прежде всего магазин для дальнейших операций римлян в Германии.103 Можно подытожить, что римляне переходили к непосредственному контролю зарейнской Германии.

Следующий год чуть не свел на нет успехи 11 г. до н. э. Сугамбры, и хатты попытались поднять восстание против римлян. Первые были недовольны прошлогодними ударами, вторые тем, что римляне после наделениями их частью сугамбрской территорий согнали их с собственной по Рейну (Дион. LIV.36). В.Н. Парфенов отмечает, что возможно к этому году относятся свидетельства Флора (II.XXX.25) о дележе будущей добычи между этими племенами.104 Однако, если судить по изложению событий Флором предполагаемый дележ добычи произошел до 10 г. до н.э., и хаттов там не было, а были сугамбры (сигамбры), херуски и свебы так, что данные Флора относятся к более ранним событиям. Своевременно подошедшая римская армия разбила и тех и других, при этом в основном удар бьи направлен против хаттов как считают К. Крист105 и Т. Моммзен106. Удар no сугамбрам и акцентированный по хатгам был направлен, по мнению Е.А.Разина107 против недопущения их объединения в антиримский союз, что нарушало бы пресловутый план Друза по покорению германцев.

В 9 г. до н.э. Друз совершил свою самую масштабную кампанию (Дион. LV.1.). К. Крист считает108, что она была кульминационной точкой римской военной политики в Германии. В.Н.Парфенов называет кампанию 9 г.до н.э. дерзким рейдом в глубину вражеской территории.109 При этом отмечает, что успех продвижения римской армии до Эльбы был обеспечен особенностью римской военной политики на данном этапе заключавшийся в геноциде германцев. Хоть это в первоисточниках сколь-нибудь подробно не сообщается, с этим следует согласится, так как предыдущие войны Августа по отношению к варварским племенам милосердием не отличались. К тому же сами условия Германии заставляли поступать римлян подобным варварским способом, пишет Г.Дельбрюк, рассматривая кампании Германика. Так как германцы могли скрываться в своих лесах избегая открытых сражений с римлянами, а последние не имели возможности разбиваться на мелкие отряды, чтобы обыскивать леса, опасаясь германских засад, то римляне вынуждены были подвергать германцев геноциду, чтобы обезопасить себя.110 Но вторая книга Анналов Тацита, посвященная кампаниям Германика, пестрит действиями римлян в лесах, так что объяснение не слишком совпадает с первоисточником. Стоит согласиться вслед за В.Н.Парфеновым, в том, что римская жестокость была сознательной, так как подавляла волю к сопротивлению.111 Но как показывает история (например, Великая Отечественная война), часто сознательная жестокость имеет и обратную сторону, являясь катализатором еще более ожесточенного сопротивления захватчикам. Это впоследствии и продемонстрировали германцы римлянам.

В самой кампании 9 г. до н.э. римлянам противостояли хатты, свевы и херуски. Поход был очень тяжелым и жестоким, пишет Дион Кассий (Дион. LV.1). Армия Друза опустошала все на своем пути, были разорены земли хаттов и свевов, дальше вплоть до Эльбы Друз преследовал херусков, которые, не принимая сражения, ушли за реку. Однако Друз не последовал за Эльбу, а повернул обратно. Дион Кассий, пытаясь хоть как-то объяснить прекоащение наступления пишет, что Друзу явилась некая величественная женщина и вопросила, куда он стремиться такой ненасытный, добавив, что скоро его ожидает смерть (там же).

Свидетельство о женщине, запретившей Друзу продвигаться дальше находим и у Светония (Клав.2). Возможно Дион и заимствовал пример у Светония. Попытку семиотического разбора явления женщины предпринял В.Н.Парфенов и сделал интересный вывод, заключающийся в том, что эпитет “ненасытный”, употребленный женщиной в негативном смысле, характерен для античной традиции, применялся к Александру Македонскому, как ненасытному завоевателю.112 То есть на лицо аналогия пасынка Августа с всемирным завоевателем и таким образом Август являясь наследником Цезаря (Апп. Г.В. II.143), (продолжавший дело Александра через попытку наступления на Восток), передавал как бы этот ореол мирового властителя своему пасынку.

Здесь опять видна тесная связь германской войны с внутриполитическим укреплением принципата. Прекращение наступления на Эльбе как мы видели на основе свидетельства Страбона (VII.4) связано с желанием Августа сначала закрепить римскую власть на территории между Рейном и Эльбой, а уж потом продвигаться за Эльбу. На обратном пути от несчастного случая Друз скончался (Дион .LV.1). Однако армия не осталась без командующего, его старший брат Тиберий, принял командование армией (там же LV.6.).Нового командующего германские легионы приняли с ликованием, о чем сообщает Веллей Патеркул (II.LIV.4). Об успешности военных действий в Германии Друза говорит то, что Тиберий в 8-7 гг. до н. э. крупных операций не проводил, а занимался лишь «захреплением пройденного». Римские части курсировали на всем пространстве между Рейном и Эльбой, осуществляя больше полицейские функции. И по требованию Тиберия все германские племена одновременно признали господство Рима, пишет Т.Моммзен113, основываясь по видимому на свидетельстве Веллея Патеркулла о том, что при Тиберии Германия окончательно была усмирена став почти провинцией (II.XCVII.4).

Таким образом к 7 г. до н.э. считалось, что Германия завоевана, Август и Тиберий были провозглашены императорами, Тиберий получил триумф, победоносным войскам были розданы деньги (Дион. LV.6,8.; Велл. II.XCVII.4; Свет. Тиб. 9.2.3.). Для лучшего контроля над германцами Тиберий переселил некоторые племена, например свевов и сугамбров. С последними Тиберий обошелся сурово и вероломно — послы, пришедшие с изъявлением покорности, были объявлены военнопленными и отправлены италийские тюрьмы (Дион. LV.6.), а из всего племени 40 тыс. народа было поселено в Галлии, что раздробило некогда мощное племя. Т.Моммзен видит причину столь суровых мер в желании римлян отомстить сугамбрам за позор Лоллия и распятых римлян, т.к. они были основными зачинщиками вторжения 16 г. до н.э.114 Возможно констатировать, что к 7 г. до н.э. военная политика римлян в доэльбской Германии из военной фазы перешла в политическую. Жестокие удары вглубь Друза Германии сломили германское сопротивление и они были вынуждены признать господство Рима.

После замирения Германии, в 6 г. до н.з. Тиберий неожиданно уходит в добровольную ссылку на остров Родос. Светоний, пытаясь объяснить причину этого делает ряд предположений. То ли он ушел в ссылку из отвращения к своей жене (дочери Августа) ведшей непристойную жизнь, то ли из боязни возбуждения в Риме неприязни из-за того, что напрашивается в приемники императору, то ли из желания открыть дорогу подросшим внукам Августа, то ли из желания усилить свое влияние, когда Империи понадобятся его таланты (Тиб. 10). На отвращение к жене указывает Тацит (Анн. I.53), а на уступку подрастающим внукам Августа Гаю и Луцию Цезарей указывает Веллей Патеркулл (II.XCIX.2). Сам Август был категорически против отставки, даже жаловался в Сенат (Свет.Тиб.10.2).

Столь ярое сопротивление Августа можно объяснить тем, что он не мог назначить в Германии нового опытного главнокомандующего, не принадлежащего к императорскому дому, что опять показывает тесную связь германской войны с династической ситуацией. Алогичные действия самого Тиберия В.Н.Парфенов объясняет замаскированной попыткой шантажа Августа, так как в сложных династических условиях Тиберий действительно был незаменим, но попытка шантажа не удалась. Более того, из добровольной ссылки она, по приказанию Августа, сделалась принудительной, так как на его взгляд Тиберий стал потенциальной угрозой новым подрастающим наследникам Августа Гаю и Луцию Цезарей.115

Как бы там ни было, но добровольное самоустранение командующего от дел привело к стагнации военой политики Рима в Германии. Если раньше постоянный военный прессинг заставлял германцев волей-неволей подчиняться, то отсутствие такового развязывало им руки для открытого сопротивления и нивелирования всех военно-политических успехов римлян. На это намекает Веллей Патеркулл, говоря, что Германия спрятавшись от глаз своего усмирителя, то есть Тиберия опять восстала (II.C.1). Стагнация военной политики Рима в Германии лишний раз подтверждает ее тесную связь с укреплением принципата при Августе. Он не мог дать командование рейнскими легионами лицу не принадлежащему к императорскому дому.

Несколько оживила эту ситуацию из-за отсутствия единого командования энергичная деятельность проконсула Иллирии и родственника Августа Луция Домиция Агенобарба. Он с помощью дунайских легионов совершил через Дунай к Эльбе экспедицию (Дион. LV.9), Тацит(IV.44) также указывает, что Агенобарб проник за Эльбу дальше всех. Хотя В.Н.Парфенов116 и указывает, что его деятельность носила рекогносцировочный характер, так как не было ни одного сражения (Дион. LV.2), однако первоисточники говорят, что деятельность Агенобарба была достаточно масштабной. Тацит описывая преследования Германиком Арминия вскользь упоминает о дороге проложенной Агенобарбом в болотах (Анн. I.63). Т.Моммзен высказывается по этому обстоятельству, что- либо у Агенобарба были столь широкие полномочия, что ему подчинялись также Реция и Норик, либо ход военных действий заставлял его переходить границы своей провинции.117 Триумфальные отличия, полученные после похода Агенобарбом, говорят о том, что Август дал проконсулу широкие полномочия и был доволен его действиями.

Сама экспедиция Агенобарба изолировала с востока мощное маркоманское царство Маробода (с запада это сделали уже Друз и Тиберий). Т.Моммзен118 по этому поводу пеняет Марободу за его неразумную внешнюю политику- самоизоляцию от германских дел и отказ в военной помощи сопротивляющимся племенам, при том, что он имел мощнейшую армию в, 70-тыс.пехоты и 4 тыс. конницы (Велл. II.CIX.2), организованную по подобию римской т.к. царь маркоманов в молодости бывал в Риме и был знаком с военной организацией римлян. Впоследствии сам Тиберии высказывался,что ни Филлип, ни Пирр не представляли такой опасности для римлян как Маробод (Тац. Анн. II.63).

Однако на наш взгляд в анализе политической деятельности Маробода надо прежде всего исходитъ из политической оценки ситуации, которая виделась царю маркоманов. Во — первых он получил власть не как наследственный монарх, а путем избрания народом119, что уже вбивало колья под его власть, так как в глазах свободных германцев, он был избранным всеобщим голосованием военным вождем, а не царем, хотя и назывался римлянами так. Иначе как военного вождя германцы в условиях военной демократии не могли его воспринимать. Второй не менее, а может и более важный фактор лояльной политики Маробода заключался в том, что сильнейшая армия мира была всегда рядом, а попытки организовать сопротивление Риму других германских племен всегда приводили к их разгрому. Следовательно, для собственной безопасности было логичней дружить с римлянами, чем безуспешно воевать сними. Этим возможно и объясняется, то, что Маробод не предпринимал агрессивных акций в ответ на агрессивную деятельность римлян. Хотя и говорил, что при вторжении римлян, те получат достойный отпор (Велл. II.CIX.4).

В 4 г.н.э. Тиберий возвращается из добровольной ссылки, вновь становясь во главе рейнских легионов, которые по свидетельству Веллея Патеркулла зимой этого года впервые зимуют в самом сердце Германии (II.CV.3). При этом Веллей умышленно искажает правду в угоду возвеличивания своего любимого командира. Ранее мы обратили внимание, что римляне строили форты и зимовали за Рейном еще при Друзе (Дион.LIV.33). Сам факт возвращения В.Н.Парфенов аргументировано объясняет интригами Ливии по обеспечению политической власти Тиберию.120 В следующим году римляне под командованием Тиберия впервые применяют прием концентрического наступления по внешним операционным линиям различными родами войск. Сухопутные войска под непосредственным командованием Тиберия наступала по операционной линии Липпы и дальше, через Везер на нижнюю Эльбу, куда одновременно направлялся флот, и в устье Эльбы войска успешно соединились.121 Этот поход окончательно подчинил Германию Риму, в ознаменовании чего в этом году была основана провинция Германия.

Организационную структуру новой провинции реконструировал методом аналогии с римской Галлией Т.Моммзен.122Основные военные силы, то есть рейнские легионы располагались в прирейнских лагерях, а также в некоторых укрепленных пунктах самой Германии, таких как Ализо. По поводу оценки численности рейнской армии до поражения Вара нет единого мнения. Е.А.Разин оценивает ее численность в 8 легионов123, то есть около 80-ти тысяч, сам Т.Моммзен говорит, что однозначно численность установить нельзя, но она явно меньше, чем та, которой оперировал впоследствии Цезарь Германик, и оценивает ее в 5-6 легионов, то есть примерно от 50-ти до 60-ти тысяч. При этом Рейн являлся оборонительной границей, контролировавшей как Галлию, так и Германию, а Эльба являлась политической границей очерчивающий саму провинцию и сферу влияния Рима. В провинции Германия вводилась окружная система управления, подобно галльской, а сами германцы подчинялись юрисдикции римских властей, и летние кампании командующего постепенно превратились в обычные судебные выезды наместника. Судебные дела велись на латыни и римские юристы вели различные тяжбы по всей провинции, что вызывало скрытое недовольство германцев (их германцы пытали с особой ненавистью (Велл. II.CXVII.3-4,CXVIII.1)), что и послужило одной из причин антиримского восстания после разгрома Вара. В последующем предполагалось провести всеобщею перепись, провести раскладку налогов и организовать набор туземцев в римские боевые части, как делалось по всей Империи. Однако поражение Вара и последовавшая за этим политика двух первых принцепсов по установлению римско- германской границы вдоль Рейна, а не Эльбы не дало возникнуть этой новой провинции.

К 6 г.н.э. после включения всей Западной и Центральной Германии в Империю, осталось, хоть и лояльное, но сильное и неподконтрольное Риму германское царство Маробода. Поэтому Тиберий начал подготовку к разгрому этого военно-политического образования и включения его в состав Империи. Дунайская армия Тиберия в 6 легионов, действуя по операционной линии через Дунай от форта Карнут наступала бы во фронт царства Маробода. Верхнерейнская армия Гая Сенция Сатурнина, примерно с таким же количеством войск действуя по операционной линии Майна, наносила бы удар во фланг и тыл царства Маробода (там же.II.CIX.5;CX.2). Общая численность войск составляла 12 легионов, по крайне мере Маробод устами Тацита говорил, что выдержал натиск стольких легионов ( Тац.Анн.II.46.2). Успешно начатая операция с неминуемым победным концом, была внезапно прервана масштабным паннонским восстанием, быстро охватившим весь придунайский регион. Наступавшая армия Тиберия оказалась отрезанной от баз снабжения, а в случае военного соприкосновения с Марободом армия втянувшись в бои, могла оказаться в катастрофическом положении. Поэтому Тиберий заключает поспешный мир124 и разворачивает армию на подавление разраставшегося восстания. В бурлящий регион вскоре перебрасываются также мезийские легионы Авла Цецины и некоторые рейнские части.

Насколько силен размах восстания, говорит то, что римская армия достигает в регионе численности 15-ти легионов (Свет. Тиб. 16), то есть больше половины всех войск Империи, что два раза больше чем имели Друз и Тиберий в Германии. Восставшие использовали самую передовую, римскую тактику, поэтому война была особенно тяжела, на разгром противника ушло три года напряженных боев (6-9гг.). Был произведен набор ветеранов (Велл. II.CXIII.3). Численность сил инсургентов достигала 200 тыс. воинов (там же. II.CX.3), то есть почти равнялась всем вооруженным силам Империи. Эту войну Светоний называет самой тяжелой, которую вел Рим после Пунических (Авг. 26). Но полководческий талант Тиберия и суровая выучка легионеров дали римлянам эту тяжелейшую победу. В итоге Август и Тиберий получили триумф (Велл. II.CXIV.4-5; Дион. LVI.17).

He успели отпраздновать в Риме победу над воставшими, как пришла страшная весть об уничтожении трех легионов Публия Квинтилия Вара в Тевтобургском лесу. Вар, бывший проконсул Сирии, прославился тем, что разорил ее, вступил в наместничество Германией в 7г. Первоисточники (Флор. II.XXX; Дион. LVI.18; Свет. Тиб. 18.1) бросают ему упрек, что он чересчур увлекся свои материальным благополучием и превысил свои административные полномочия, забросив военные. Несмотря постоянные предупреждения союзника римлян германского вождя Сегеста о готовящейся западне римлянам и широком восстании организуемом Арминием, Вар не принял соответствующих мер. Под предлогом подавления небольших волнений Арминий добился распыления сил Вара, которые по отдельности уничтожил, а потом в ходе трехдневного, почти непрерывного маршевого сражения римская армия была добита и уничтожена в Тевтобургском лесу.

Лучшая армия Империи, “войско храбрейшее из всех среди римских по дисциплине, мощи, военному опыту” (Велл. II.CXIX.2) погибло по вине бездарного командующего. Вар мало того плохо вначале организовал походный порядок, так еще в момент кризиса сражения, когда особенно важно морально поддержать солдат, принял малодушное решение о самоубийстве, что окончательно сломило боевой дух армии и способность к сопротивлению. Ситуация, в какой оказался Вар, неоднократно случалась с римской армией в Германии — Друз, Германик, Цедиций бывали в окружении, а Цецина попал в засаду в болотных топях, почти в безнадежное положение, тем не менее при грамотном руководстве полководцев своими солдатами, римляне всегда вырывались из засад причем наносили германцам поражения.

Само уничтожение армии Вара послужило катализатором всеобщего антиримского восстания, из-за чего римлянам пришлось спешно очистить германскую территорию и даже оставить такую крупную базу, как Ализо, комендант которой Луций Цедиций покинул крепость лишь после того, как окончилось продовольствие. Обремененный обозами, женщинами и детьми, полностью окруженный германцами, прорвал окружение и успешно добрался до главного рейнского лагеря — Ветеру.125

Последствия уничтожения Вара в военном отношении были довольно быстро заглажены — Тиберий снова стал во главе рейнских легионов, численность которых по мнению Т.Моммзена была доведена до 8-ми126, армия стала даже мощнее, чем до поражения Вара. Казалось, что усиление армии с талантливым командующим во главе должно было привести к возобновлению операций римлян в Германии и восстановлении их власти здесь. Однако этого не произошло.

С позиций современного историка, война между Римом и германцами, была войной не равных противников, а войной между цивилизованной, великой, мировой империей и храбрыми, но отсталыми варварскими племенами (как, например завоевание Кавказа Россией). Результат в такой борьбе предрешен и очевиден, так как преимущество одной стороны огромно и подавляюще. Рим в своем трудном становлении мировой империей терпел и более страшные и тяжелые поражения от более развитых противников, однако это не останавливало римскую экспансию. Поэтому вызывает немалое удивление прекращение Августом, Тиберием и последующими императорами наступления римлян в Германии. Ведь Август в такой лихорадочной спешке перебрасывал войска на Рейн, взамен потерянных легионов, объявил срочный набор, призвал в армию даже рабов, которые, правда, включались не в легионы, а как показал Б.Геров127 в ауксиларные части, становясь вольноотпущенниками.

Попытаемся найти возможные мотивы, которыми руководствовался Август в принятии такого страного решения. Во-первых, завоевание Германии было не выгодно экономически, т.к. она была заселена бедными, отсталыми и воинственными племенами, и римляне постоянно вторгаясь, разоряли германские земли. К тому же недавно тяжело подавленное паннонское восстание и гибель трех легионов Вара уже вызывали финансовые проблемы — надо было восстанавливать дорогостоящие легионные соединения. К этой экономической причине добавляется еще политическая, Август не увеличивал армию. Эти 28 легионов, охранявшие границы Империи и ведшие завоевания продвигались в глубь варварских земель, присоединяли их, но оставались на вновь приобретенных границах, оставляя у себя в тылу громадные слабоконтролируемые пространства как Паннония, Иллирия, где римская власть опиралась больше на лояльность туземцев и редкие римские части. В случае внезапного массового восстания, какое случилось здесь в 6-9 гг. римские легионы, раскинутые по границе варварского мира оказывались изолированными от центральных регионов Империи. Если граница была недалеко, то приrраничные легионы хоть и с трудом успевали погасить восстание. А если граница и вместе с нею войска продолжали углубляться вглубь варварского мира, отдаляясь от метрополии Империи, то в случае нового мощного восстания римские войска вряд ли успели бы своевременно передислоцироваться и подавить восстание. Конечно, при соответствующем увеличении армии такой проблемы не складывалось бы. Но Август, возможно памятуя о всевластии военных во времена гражданских войн, а потом и все последующие императоры по этой же причине упорно не увеличивали численность армии. Это вело к ограниченным возможностям римской военной экспансии, а отсюда ограничение размеров Империи, так как небольшая римская армия без опаски для себя, своих коммуникаций и вообще безопасности Империи не могла вести постоянное широкомасштабное наступление и закрепляться на завоеванных рубежах. Потому, что повторилась бы ситуация паннонского восстания, но в гораздо большем масштабе.

Возможно, по этой причине прекратилась римская военная экспансия при Траяне на востоке- после разгрома им Парфии в 114-117 гг.. когда римские войска продвинулись далеко на восток к Ефрату и Персидскому заливу оставив все восточные провинции Империи без военного контроля из-за ограниченной численности армии, и там поднялось мощное, антиримское восстание, заставившее легионы очистить только, что завоеванную Месопатамию для возобновления контроля Рима в своих восточных провинциях. А наследник Траяна Адриан возможно из-за этого, навсегда прекратил широкую военную экспансию Римской Империи, в каком-либо направлении, перейдя к стратегической обороне.

При Августе римские легионы на Рейне были средствами контроля не только за дикой Германией, но и за римской Галлией, об этом как упоминалось прямо сообщает Тацит (Анн. IV.5). При перенесении же границы на Эльбу легионы не смогли бы контролировать Галлию, хотя там тоже могло возникнуть антиримское восстание. Оно и возникло при Тиберии, но благодаря рейнским легионам было подавлено (там же. III.40-47). Возможно, этим и объясняется прекращение Августом агрессивной военной политики Рима в Германии после стабилизации положения на Рейне. А возможно и, скорее всего тем, что система принципата созданная Августом укрепилась, через наследование власти Тиберием, а, учитывая его популярность и опыт за судьбу династии можно было не волноваться.

Тем более нельзя объяснить провал германской военной политики провалом завоевания мирового господства, как пытается доказать В.Н.Парфенов.128 Ретроспектива военной политики Рима в Германии при императоре Августе показала, что Август не мог, с ограниченными военными силами вести завоевание мирового господства. Сравнительно — историческая аналогия так же показывает, что все завоеватели мира при завоевании прямо пропорционально усиливали военную мощь своего государства, дабы вести экспансию дальше, а как мы видели, войны Августа велись ограниченными военными силами, которые с трудом удерживали подчиненные территории. Как мы неоднократно отмечали, столь масштабное военное напряжение Империи в Германии, скорее всего, связано с институализацией системы принципата.

В 14 г.н.э. Август скончался и на престол взошел его пасынок Тиберий, который соблюдал статус-кво. Дальнейшие события в Германии можно реконструировать очень подробно благодаря Тациту.

Пользуясь сменой принцепсов, в рейнских и паннонских легионах поднялось восстание, вызванное тяжелыми условиями службы. Пасынок Тиберия Цезарь Германик подавил брожение в легионах и под предлогами мести германцам за Вара, и смытия позора восстания (Тац. Анн. I.16-49). Германик по личной инициативы повел легионы на очередное завоевание Германии с армией 12 тыс. легионеров (4 неполных легиона, 26 когорт ауксилариев и 8 отрядов конницы (там же. I.50-51)). Германик действуя по операционный линии Липпы разделил армию на 4 колонны, чтобы охватить большую территорию и нанес мощный неожиданный удар по марсам, не ожидавших нападение. Жестокость расправы над ними вызвало возмущение у племен бруктеров, тубантов и узипетов, решивших уничтожить армии Германика по возвращению. Тацит описывает походный боевой порядок Германика предпринятый против внезапного нападения: ”Впереди шла часть конницы и когорты вспомогательных войск за ними первый легион; войны 21 легиона прикрывали левый фланг находившихся посередине обозов, войны 5-го правый, 20 легион обеспечивал тыл, позади него двигались остальные союзники” (там же. I.51). Это описание походного каре обеспечивала Цезарю победу над окружавшими его германцами, на этом закончилась компания 14 г.н.э., носившая характер демонстрации военной силы, после катастрофы Вара.

В кампании 15 г.н.э. в Германик, действуя по внешним операционным линиям, нанес удар по хаттам. Одна армия под командованием Германика в 4 легиона и двойного числа союзников, т.е. около 40 тыссяч солдат с ауксилариями, через линию Майна наносила удар по хаттам. А другая чуть меньшая армия Цецины действуя по операционной линии Лиипы отвлекала на себя племена херусков и марсов не давая им соединится с хаттами (там же. I.56), что не позволило напасть на Цезаря по возвращению на Рейн. В ходе этой операции Германик провел рейд по освобождению друга и союзника римлян Сегеста (там же. I.57), то есть римляне старались подержать проримскую партию среди германцев. Однако на этой операции кампания этого года не закончилась. Германик действую морем пытается разгромить мощное племя херусков, которые под предводительством вождя Арминия подняли очередное восстание. Удар Германик направляет по нескольким операционным линиям, сам Цезарь на кораблях перевозит 4 легиона к реке Эмс, Цецина с 40 когортами ударяет по бруктерам, чтобы они не блокировали движение флота, которого так же обеспечивало конница идущая берегом под командованием Педона. Где-то между Эмсом и Липпой все три колонны соединились, опустошив земли бруктеров и найдя у них орла XIX легиона (один из трех легионов потерянных Варом). Далее пытаясь нагнать Арминия, Германик находит место уничтожения этих трех легиона, где отдает им последнею почесть. В Тевтобургском лесу попадает засаду конница Германика устроенная Арминием, но своевременная помощь легиона спасла кавалеристов от разгрома, а Арминий отступил в леса (там же. I.60-63).

Тацит не сообщает, по какой причине Германик не последовал за Арминием, а повернул обратно к Эмсу, возможно у полководца закончилось продовольствие, а возможно он опасался засад. У Эмса Германик погрузил свой отряд на корабли и отправился с ним морем на Рейн. Цецине было приказано сушей через леса и болота добираться до Рейна, так как флот Цезаря был ограничен. В удобных для засад местностях Арминий организовал засаду для Цецины, изолировав армию от внешнего мира. Повторилась схожая ситуация, которая приключилась с Варом, но более опасная — утопавшие в болотах легионеры с большим трудом отражали атаки варваров. Однако солдатами руководил не малодушный Вар, а жесткий, волевой ветеран Цецина прослуживший в армии 40 лет, имевший громадный опыт, профессионал с большой буквы. Такие офицеры и составляли цвет и гордость римской армии. Цецина с трудом выведя легионеров из болот и оставив большую часть обоза, отражая непрерывные атаки, провел кастраметацию, а когда варвары пытались штурмом взять лагерь Цецина сделал вылазку, зашел им в тыл, почти уничтожив их (там же. I 63-69). Данный пример показывает, что и в безнадежных ситуациях при грамотном руководстве дисциплинированной армией можно одержать победу. Цезарь Германик возвращаясь морем на Рейн, попал в страшный шторм, потеряв много амуниции и кораблей. Западные провинции Империи Галлия, Испания, а также метрополия Италия добровольно исполняя патриотический долг, как пишет Тацит, восстановили Германику потери (Анн. I.70-71).

Подытоживая итоги кампании 15 года можно сказать, что операция по разгрому хаттов увенчалась успехом, но последующая по разгрому Арминия цели не достигла. Арминий “освободитель Германии” (там же. II.88.2), умело маневрируя, скрылся в лесах, а при возвращении римской армии чуть не уничтожил корпус Цецины, к тому же шторм нанес чувствительные потери флоту. Таким образом, кампания цели не достигла и успехи были половинчаты.

Сама военная политика при Германике, как видно, свелась в основном к беспощадной войне на уничтожение. Опыт действия морем Германик заложил в основу широкомаштабной наступательной кампании 16 года, построив 1 000 грузовых судов (там же. II.6) и использовав весну этого года для быстрых предварительных ударов. Деблокировав Ализо (там же. II. 7) и укрепив операционную линию Липпы Германик погружает на корабли 8 легионов, столько же ауксиларных войск и 2 преторианские когорты (там же.II. 16). Достигнув устья Эмса по Северному морю, Германик выгружает армию и, двигаясь вверх по реке, обходит Тевтобурский лес, избежав таким образом, возможных засад и проблем с прокладкой коммуникаций. От верховий Эмса Германик отправился к Везеру, где на другом берегу встретил Арминия, с объединенным германским войском под эгидой херусков (там же.II.9). Завязалась стычка римской конницей и союзных батавов с херусками не приведшей, однако к большому сражению. На следующий день Германик форсировал Везер и расположился лагерем у места, где Арминий собирался дать ему генеральное сражение, произошедшее на следующий день на равнине Идиставизо. Германик построил всю армию в три боевые линии: первая из вспомогательных отрядов галлов и германцев, вторая из четырех легионов и двух преторианских когорт с самим Германиком и основной конницей, третья оставшаяся из четырех легионов с когортами союзников легко вооруженной пехоты и конными лучниками (там же. II..16) Германцы построившись в виде колонны, ударили в центр боевого порядка Германика. Он в это время приказал некоторой части конницы ударить по флангам наступающим германцам, основная же часть конницы произвела удар в тыл вызвав у них замешательство (там же. II. 17). Проведя битву на окружение Германик разбил армию Арминия, который спасся, но одно то, что он осмелился дать открытое сражение всей восьмидесятитысячной римской армии говорит о силе и могуществе, какую имел Арминий с херусками до этого сражения. Германцы пытались взять реванш, но в ходе нового сражения (там же. II.20) остатки германцев были уничтожены, Арминий раненый ушел, ангриварии соседнее племя на любых условиях просили мира у римлян.

Из-за того, что летнее время миновало, Германик повернул легионы к Рейну тем же путем, что и пришел, по морю, но страшный шторм вновь разметал корабли (там же. II.21), что вызвало у германцев слухи о гибели Германика и римской армии. Учитывая жестокость действий Германика, германцы немедленно восстали, тогда Германик послал Гая Силия с тридцатью тысячами пехоты и тремя тысячами всадников совершить карательную экспедицию по германским территориям. Силий в одной из рощ нашел орла одного из легионов потерянных Варом, потом он нанес удар по хаттам, а Цезарь Германик по марсам, опустошая все на своем пути, эта последняя операция римлян в глубине Германии в 16 году вселила в германские племена настоящий ужас: «Тем решительнее Цезарь устремляется внутрь страны опустошает ее истребляет врага не смевшего сойтись в открытом бою или если кое-где оказывающего сопротивление, тотчас же разбиваемого и никогда как стало известно от пленных, не трепетавшими перед римлянами. Ибо они (римляне — И.М.), как утверждают марсы непобедимы и не могут быть сломлены никакими превратностями: ведь потеряв флот, лишившись оружия, усеяв берега трупами лошадей и людей, они с той же доблестью и тем же упорством и в как будто еще большем числе вторглись в их земли» (там же. II.25).

Кампания 16 г.н.э. была наивысшим успехом Цезаря Германика, считавшего, что еще год и Германия будет окончательно римской. Но император Тиберий под благовидными предлогами снял Германика с поста командующего рейнской армии и вернул его в Рим (там же. II. 26). Возможно, он это сделал опасаясь его популярности в легионах, особенно в рейнской армии, (отзыв Германика упразднило объединенное командование рейнскими легионами, считает Т. Моммзен129), а также по причинам заставившим Августа отказаться от продолжения завоевания Германии после поражения Вара.

Как бы то ни было, но с точки зрения военной политики прекращение завоевания Германии воспринимается как шаг назад. Во-первых германцы уже были покорены, во-вторых, по свидетельству Тацита (Анн. II.45) они переняли много в римской военной тактике, что в будущем затрудняло ведение войны с ними и в третьих, ощутив жестокие притеснения в ходе римских вторжений, германцы на долго запомнили обиды. Все это в перспективе образовывало бомбу замедленного действия, которую получил Рим через 200 лет, но надо отметить, что возобновление завоевания Германии Цезарь Германик начал по личной инициативе, против воли Тиберия, который при первой появившейся возможности удалил наследника с германского фронта. Тиберий возможно, руководствовался больше политикой дипломатических методов, чем военных на манер Германика.

К.В.Вержбицкий130, проведя тщательнейший анализ первоисточников так и выделяет две линии германской военной политики в начале принципата Тиберия: линия Германика — военная, наступательная и Тиберия – дипломатическая, на поддержание статус-кво. Если исходить из политического урегулирования, то германская политика Тиберия оказалась успешной, так как не успели римские легионы уйти на Рейн, в Германии развязалась ожесточенная война за власть между Арминием и Марободом приведшая к гибели первого и потери царства вторым, что упразднило какую-либо политическую силу в Германии уrрожавшая непосредственно Риму. Но если смотреть в перспективе стоит еще раз отметить, что прекращение завоевания и перенесение rраницы с Эльбы обратно на Рейн создавало для Рима бомбу замедленного действия. Заметим, что при соответствующем увеличении армии активную военную политику можно было продолжить, так как военное превосходство Рима было подавляющим. Однако опасность узурпации власти каким-либо полководцем заставляло римских принцепсов Августа и Тиберия, а потом всех последующих держать боеспособную, но небольшую армию, которая в силу естественных причин не могла проводить широкую экспансионистскую политику.

При таких условиях, само завоевание Германии, было ошибкой Августа прозрение которому пришло только в ходе подавления паноннского восстания и поражения Вара, как заявляет Т.Моммзен, когда, далекие римские границы, игравшие роль форпостов и легионы, наступавшие в глубь варварских территорий отдалялись от внутренних границ империи уменьшая в них военный контроль. Это могло вызвать восстание, а уничтожение армии Вара показало, что оккупационных войск в Германии было не достаточно для ее контроля. Распыление рейнских сил в лагерях в Германии вызывало ослабление римской границы, а через нее военный контроль над Галлией. Однако, совершив одну ошибку Август, а потом Тиберий совершили другую прекратили военную экспансии в Германии, пытаясь урегулировать опасную ситуацию в Панонии и на Рейне из-за ограниченности сил, хотя в дипломатии Тиберий и нанес поражение Арминию и Марабоду германская земля осталась не под контролем Империи с последующими вытекающими последствиями.131

Стоит добавить, что при увеличении армии можно было продолжить и закончить завоевание Германии, именно так поступают все империи при расширении, но из-за опасности усиления военных и возможности узурпации ими власть это не было сделано. К этому можем, добавить экономический аспект увеличение армии привело бы к увеличению затрат на нее и дополнительную нагрузку на финансы Империи.

Подытоживая в целом военную политику Рима в Германии при императорах Августе и Тиберии, можно уверенно сказать, что она сводилась в основном к военным кампаниям. В чем же общее и особенное в германской политике Рима данного периода? Общее, это, пожалуй, упомянутая стандартная система провинциального управления западными провинциями, аналогичная галльской, которую смог реконструировать Т.Моммзен.132 Также то, что Германия по сути являлась одной из многочисленных варварских территорий, которую покорял Рим. Раскрытие сущности военной политики в Германии дает нам несколько особенных моментов германской военной политики. Германцы так и не были покорены. Стратегического интереса Германия для Рима не представляла. Римляне из-за сложных условий местности видоизменили способ ведения боевых действий, заменили господствоваший принцип генерального сражения, рядом мелких и крупных боев (операция), а также сменили способ снабжения войск от реквизиционного на магазинное.Главнейшая же на наш взгляд причина прекращения завоевания Германии раскрывающая ее сущность заключается в том, что политическая система принципата созданная Августом укрепилась и больше не возникало необходимости легких военных побед для легализации власти императора и его приемников, то есть можно утверждать, что гипотеза, сформулированная в первой главе настоящей работы подтвердилась.

Заключение

Целью настоящей работы было раскрытие сущности военной политики Римской Империи в Германии при императорах Августе и Тиберии.

Для всеобъемлющего исследования, мы сначала рассмотрели становление императорской власти, ее роль в военном реформировании и определение целей военной политики, данная работа была проделана в первой главе. Было выявлено, что сама императорская власть, возникла в эпоху кризиса римской республики, когда существующая политическая система не справлялась с поставленными задачами. После окончания гражданских войн Август создал систему принципата, являвшейся наследственной монархией завуалированной в республиканские магистратуры в связи с сильной республиканской традицией. Из-за чего возникала проблема институализации принципата как наследственной монархической системы. Нами выдвинута гипотеза, что институализация принципата решалась в ходе победоносных внешних войн, через наследников принцепса, которые тем самым набирали политический авторитет в римском обществе. Дальнейший анализ военного реформирования Августа подтвердил, что военная политика Августа была направлена на внешнюю экспансию. Однако, учитывая необходимость именно победоносных войн, противник выбирался соразмерным военной мощи Империи.

Во второй главе было выявлено, что данная военная институализация политической системы вела к эскалации военного столкновения с германскими племенами, которые в качестве военного противника были выбраны Августом умышленно в виду их предполагаемой слабости, и император лично создавал “тепличные” условия для наследников. Анализ военной политики, сводившейся в основном к постоянным кампаниям подтвердил гипотезу, так как военные действия вели только члены императорского дома. Неожиданная прекращение военных захватов в конце принципата Августа и начале принципата Тиберия объясняется тем, что принципат как политическая, наследственно-монархическая система институализировался. После институализации принципата активная военная политика Римской Империи в Германии была свернута.

Примечания:

[1] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август: Армия. Война.Политика. СПб.:Изд-во Алетейа. 2001.275с.; он же. Consilium coercendi intra terminos imperii (к проблеме преемственности европейской политики Августа и Тиберия) // АМА. Вып. 11. Саратов, 2002. С. 109-116.; он же. К оценке военных реформ Августа // АМА. Вып. 7. Саратов, 1990. С. 65-76.
[2] Зелинский Ф.Ф. Римская Империя. СПБ.: Изд-во Алетейа, 2000. 488 с.
[3] Там же. С.71-84.
[4] Шифман И. Ш. Цезарь Август. Ленинград.: Изд-во Наука, 1990. 200 с.
[5] Там же. С. 116-120.
[6] Разин Е. А. История военного искусства.: В 3 т. СПб.:Изд-во Полигон, 2000. Т1. 559 с.
[7] Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории: В 7 т. М., Гос. воен. изд-во, 1936-1939. Т.2. 416 с.
[8] Разин Е. А. История военного искусства…С.423
[9] Колобов А. В. Экономические аспекты римской окуппации рейнско — дунайского пограничья в эпоху Юлиев — Клавдиев. Межвузовский сборник научных статей «Античность Европы”. Пермь, 1992. С. 38-47.
[10] Вержбицкий К. В. (2002) Развитие системы принципата при императоре Тиберии (14 — 37 гг. н. э.) — источник.
[11] Парфенов В.Н.. Император Цезарь Август: Армия. Война.Политика.- СПб.:Изд-во Алетейа. 2001. 275 с.
[12] Он же. Consilium coercendi intra terminos imperii (к проблеме преемственности европейской политики Ав густа и Тиберия) // АМА. Вып. 11. Саратов, 2002. С. 109-116.; он же. К оценке военных реформ Августа // АМА. Вып. 7. Саратов, 1990. С. 65-76.
[13] Дмитриенко В.В. Властители Рима: Время правления Октавиана Августа и династии Юлиев-Клавдиев. -М.: Изд-во АСТ. 2004.
[14] Там же. С. 252.
[15] Там же. С. 253-255.
[16] Дельбрюк Г. История военного искусства…
[17] Там же. С. 50-68.
[18] Там же.С.18-39.
[19] Моммзен, Т. История Рима: В 4 т. / Т. Моммзен. — Ростов н/Д:Феникс, 1997-Т.3. С.576.
[20] Крист, К. История времен римских императоров от Августа до Константина: В 2 т./ К.Крист. — Ростов н/Д.,1997-Т.1.-С.160-178.
[21] Кнабе Г.С. Корнелий Тацит/ Г.С.Кнабе. М.:Изд-во Наука. 1981. 208 с.
[22] Вержбицкий К.В. Развитие системы принципата при императоре Тиберии… — источник.
[23] Политология. Энциклопедический словарь./под ред. Ю.И.Аверьянова. М.:Изд-во Моск. коммерч. ун-та.,1993. С.48.
[24] Разин Е. А. История военного искусства….С. 280.
[25] Крист, К. История времен римских императоров… С. 30.
[26] Там же. С. 40.
[27] Махлаюк А.B. Nobilitas dicis. К характеристике социокультурных аспектов военного лидерства в древнем Риме — источник.
[28] Парфенов, В.Н. Император Цезарь Август… С.109.
[29] Игнатьев, А.В. Армия в государственном механизме рабовладельческого Рима эпохи Республики. Свердловск, 1976 .С. 108.
[30] Крист. К. История времен римских императоров… С.40.
[31] Колобов, А.В. Легионы вне полей сражений — источник.
[32] Монеты Римской Империи — источник.
[33] Виппер, Р. Очерки по истории Римской Империи. Рим и ранее христианство.//Виппер Р.Ю. Избр. соч.:В 2 т. Ростов H/Дону,1995. Т.2. С.125.
[34] Моммзен, Т. История Рима… С.511.
[35] Крист, К. История времен римских императоров… С.229-237.
[36] Фролов Э.Д.Греческая тирания и римский принципат (опыт типологического сопоставления), URL: http:// centant.pu.ru/centrum/publik/kafsbor/mnemon/2002/frolov2.htm
[37] Чеканова Н.В.К проблеме перехода от Республики к Империи: революция или реформа? — источник.
[38] Зелинский Ф. Римская Империя… С.85.
[39] Парфенов В. Император Цезарь Август… С.86-123.
[40] Крист, К. История времен римских императоров… С.224-229.
[41] Фролов Э.Д.Греческая тирания и римский принципат… — источник.
[42] Вержбицкий К.В. Процессы об оскорблении величия в Риме при императоре Тиберии. — источник.
[43] Портнягина И.П. Проблема континуитета власти принципса в раннем принципате — источник.
[44] Парфенов В.Н.. Император Цезарь Август… С. 41.
[45] Колобов А. В. Легионы вне поля сражений — источник.
[46] Разин Е. А. История военного искусства… С.349.
[47] Дельбрюк Г. История военного искусства… С.148.
[48] Разин Е. А. История военного искусства…С.365-370; Конноли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. М., 2001. С. 215.
[49] Моммзен Т. История Рима…С.445-451.
[50] Игнатьев А.В. Армия в государственном механизме… С.207.
[51] Моммзен Т. История Рима… С.446.
[52] Канья Р.Развитие легиона // Канья Р. Легион — источник.
[53] Конноли П. Греция и Рим… С.224.
[54] Моммзен Т. История Рима… С.446.
[55] Еремин А.В. Сулланские легионы: к вопросу о становлении римской наемной профессиональной армии — источник.
[56] Разин Е. А. История военного искусства… С.441.
[57] Виппер Р. Ю. Очерки по истории римской Империи… С.79-113.
[58] Там же. С.115.
[59] Канья Р.Состав легиона // Легион — источник; он же. Организация и управление легионом // Легион — источник.
[60] Виппер Р. Ю. Очерки по истории римской Империи… С.79-113.
[61] Канья Р. Легионы до Диоклетиана // Легион — источник.
[62] Крист К. История времен римских императоров… С.146.
[63] Конноли П. Греция и Рим… С.218.
[64] Колобов А. В. Легионы вне поля сражений. — источник.
[65] Грушевой. А. Г. Теория и практика римской провинциальной политики в конце республики и в эпоху Ранней Империи. — источник; Крист. К. История времен римских императоров… С. 150.
[66] Семенов В. В. Преторианские когорты на войне и в политике — источник.
[67] Парфенов В.Н.. К оценке военных реформ Августа // АМА. Вып. 7. Саратов, 1990. С. 65-76.
[68] Военный энциклопедический словарь /Горкин А.П., Золотарев В.А.,Манилов В.Л.,Милованов В.И. М., Изд-во БРЭ. 2002. С.1066.
[69] Игнатьев А.В. Армия в государственном механизме… С. 207.
[70] Разин Е. А. История военного искусства… С.412.
[71] Моммзен Т. История Рима.: В 4 т. Ростов н/Д., 1997. Т.3. С. 583.
[72] Крист К. История времен римских императоров… С.167.; Кузищин В. И. История Древнего Рима: Учеб. для вузов. М., 2000. С.202.
[73] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август: Армия. Война.Политика. СПб., 2001. С.94.
[74] Там же. С.95.
[75] Там же.
[76] Колосовская Ю. К.Рим и мир племен на Дунае.I-IVвв. н.э.М.: Изд-во Наука, 2000. С.28-34.
[77] Неусыхин А.И. Проблемы европейского феодализма. М.:Изд-во Наука. С.39.
[78] Дельбрюк Г. История военного искусства… С.42.
[79] Там же. С.51.
[80] Нефедкин, А.К. Длинные копья варваров (к вопросу об элементарной тактике херусков начала I в.н.э.) — источник; Тараторин, В. В. История боевого фехтования. Развитие тактики ближнего боя от древности до начала XIX в.. Минк., 1998. С.138-145.
[81] Крист К. История времен римских императоров… С.166.
[82] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август… С.123-124.
[83] Там же. С.124.
[84] Крист К. История времен римских императоров… С.169-170.
[85] Моммзен Т. История Рима… С.597.
[86] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август… С.137.
[87] Крист К. История времен римских императоров… С.170.
[88] Разин Е. А. История военного искусства… С.420.
[89] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август… С.133.
[90] Луций Анней Флор – историк древнего Рима / пер. Немировский А.И., Дашкова М.Ф. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1977. 167 с.
[91] Дельбрюк Г. История военного искусства… С.44.
[92] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август… С.137.
[93] Там же… С.137.
[94] Дельбрюк Г. История военного искусства… С.44.-45.
[95] Разин Е. А. История военного искусства… С.419.
[96] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август… С.133.
[97] Моммзен Т. История Рима… С.593.
[98] Разин Е. А. История военного искусства… С.421.
[99] Дельбрюк Г. История военного искусства… С.43.
[100] Моммзен Т. История Рима… С.595.
[101] Там же… С.595.
[102] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август… С.191-209.
[103] Дельбрюк Г. История военного искусства… С.44.
[104] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август… С.140-141.
[105] Крист. К. История времен римских императоров… С.170.
[106] Моммзен Т. История Рима… С.594.
[107] Разин Е. А. История военного искусства…С.421.
[108] Крист. К. История времен римских императоров… С.171.
[109] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август… С.141.
[110] Дельбрюк Г. История военного искусства… С .74.
[111] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август…С.141.
[112] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август… С.143.
[113] Моммзен Т. История Рима… С.595.
[114] Моммзен Т. История Рима… С.595.
[115] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август… С.154.
[116] Там же. С.155.
[117] Моммзен Т. История Рима… С.595.
[118] Моммзен Т. История Рима… С.601.
[119] Там же. С.601.
[120] Парфенов В. Н. «Злая мачеха дома Цезарей» (исторический очерк) // АМА. Вып. 9. Саратов, 1993. С. 176-189.
[121] Разин Е. А. История военного искусства… С.421.; Крист, К. История времен римских императоров… С.172.; Моммзен Т. История Рима…Т.3. С. 600.
[122] Моммзен Т. История… С.597-599.
[123] Разин Е.А. История военного искусства…С.419.
[124] Крист, К. История времен римских императоров…. С.172.
[125] Моммзен Т. История Рима… С.610.
[126] Там же.
[127] Геров Б. К вопросу о включении рабов в римское войско при Августе — источник.
[128] Парфенов В.Н. Император Цезарь Август…; он же. Consilium coercendi intra terminos imperii… // АМА. Саратов, 2002. №11. С. 109-116…; он же. К оценке военных реформ Августа // АМА. Саратов, 1990. №. 7. С. 65-76.
[129] Моммзен Т. История Рима… С.616.
[130] Вержбицкий К. В. Развитие системы принципата при императоре Тиберии… — источник.
[131] Моммзен Т. История Рима…С.611-622.
[132] Там же. С.597-599.

Первоисточники:

1. Аврелий Виктор. Происхождение римского народа./В.Аврелий //Римские историки IV века.- М.:РОССПЭН. 1997.- 414с.
2. Аппиан.Римские войны — источник.
3. Веллей Патеркул.Римская история/Веллей Патеркулл// Римская исто-рия Веллея Патеркула/ Немировский А.И., Дашкова М.Ф.Воронеж: Воронеж. ун-т. -Воронеж, 1985.- 211 с.
4. Вергилий. Энеида/П.М.Вергилий // Собрание сочинений.-СПб.:Студиа Биографика, 1994.-384 с.
5. Вегеций. Краткое изложение военного дела/В.Р.Флавий // Искусство Войны: Антология: В 2 т.-СПБ.: Амфора, 2002.-Т.1.-307с.
6. Деяния божественного Августа/Август // И.Ш. Шифман .Цезарь Ав-густ.-Л.: Наука, 1990- С.189-199.
7. Dio Cassius. Roman History — источник.
8. Евтропий . Краткая история от основания Города// Римские историки IV века. — М.:РОССПЭН,1997.-380с.
9. Ливий Тит. История Рима от основания Города: в 3т./Т.Ливий.-М.: 2002. -Т.1-795с.
10. Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3 т./Плутарх.- M.:АН СССР,1964.- Т.1.-671с.
11. Светоний Транквилл. Жизнь 12 цезарей — источник.
12. Страбон.География/Страбон-М.:Олма-Пресс,1994.-639с.
13. Тацит Корнелий. Сочинения — источник.
14. Цезарь. Записки о Галльской войне — источник.
15. Цезарь. Записки о Гражданской войне — источник.
16. Цицерон. Речи — источник.

Литература:

17. Вержбицкий, К. В. К вопросу о характере власти Августа — источник.
18. Вержбицкий, К. В. Развитие системы принципата при императоре Тиберии (14 — 37 гг. н. э.) — источник.
19. Вержбицкий, К.В.Процессы об оскорблении величия в Риме при импе-раторе Тиберии — источник.
20. Вержбицкий, К.В. Правовое оформление и реальные основы власти Августа — источник.
21. Виппер, Р. Ю. Очерки по истории римской Империи (окончание). Рим и ранее христианство. Изб. соч.: в 2 т/Р.ЮВтппер.- Ростов H/Дону: Фе-никс,1995.- Т.2.-47 8с.
22. Военный энциклопедический словарь /Горкин А.П., Золотарев В.А.,Манилов В.Л.,Милованов В.И. М.: БРЭ, 2002.-1664 с.
23. Геров, Б. К вопросу включения рабов римское войско при Августе — источник.
24. Грушевой, А. Г. Теория и практика римской провинциальной полити-ки в конце республики и в эпоху Ранней Империи — источник.
25. Дельбрюк, Г. История военного искусства в рамках политической истории: в 7 т./Г.Дельбрюк.- М.: Гос. воен. изд-во, 1936-1939. Т.2-416 с.
26. Дмитриенко, В.В. Властители Рима: Время правления Октавиана Авгу-ста и династии Юлиев-Клавдиев/В.В. Дмитриенко.- М.: АСТ, 2004.-781с.
27. Еремин, А.В. Сулланские легионы: к вопросу о становлении римской наемной профессиональной армии — источник.
28. Зелинский, Ф.Ф. Римская Империя/Ф.Ф.Зелинский.- СПБ.: Алетейа, 2000.- 488 с.
29. Игнатьев, А.В. Армия в государственном механизме рабовладельческого Рима эпохи Республики/А.В,Игнатьев.- Свердловск., 1976.-320 с.
30. Канья, Р. Легион — источник.
31. Кнабе, Г.С. Корнелий Тацит/ Г.С.Кнабе.- М.:Наука, 1981.-208 с.
32. Колобов, А. В. Легионы вне поля сражений — источник.
33. Колобов, А. В. Экономические аспекты римской окуппации рейнско — дунайского пограничья в эпоху Юлиев — Клавдиев.//Межвузовский сборник научных статей «Античность Европы». — Пермь, 1992.- С.38-47.
34. Колосовская, Ю. К.Рим и мир племен на Дунае.I-IVвв. н.э. / Ю.К. Ко-лосовская — М.: Наука, 2000.-
35. Конноли, П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории / П.Конноли.- М.:ЭКСМО-Пресс, 2001.-320 с.
36. Крист, К. История времен римских императоров Августа до Констан-тина.: в 2 т./К.Крист.- Ростов н/Д.: Феникс, 1997.- Т.1-576 с.
37. Кузищин, В. И. История Древнего Рима: Учеб. для ву-зов/В.И.Кузищин.- М.: Высш.шк.,2000.-383 с.
38. Лисовский, И. А. Античный мир в терминах, именах и названи-ях/И.А.Лисовский, К.А.Ревяко- Минск: Беларусь,1996.-253 с.
39. Махлаюк А.B. Nobilitas dicis. К характеристике социокультурных аспектов военного лидерства в древнем Риме — источник.
40. Моммзен Т. История Рима.: в 4 т./Т.Моммзен.- Ростов н/Д.:Феникс, 1997.-Т.3.-640 с.
41. Неусыхин, А.И. Проблемы европейского феодализма/А.И.Неусыхин. М.:Наука, 1974.-539 с.
42. Нефедкин, А.К.Длинные копья варваров (к вопросу об элементарной тактике херусков начала I в.н.э.) — источник.
43. Парфенов, В.Н. Император Цезарь Август: Армия. Война. Полити-ка/В.Н.Парфенов. — СПб.: Алетейа, 2001.-275с.
44. Парфенов, В. Н. Злая мачеха дома Цезарей (исторический очерк) // АМА. — Саратов, 1993.-№ 9.- С. 176-189.
45. Парфенов, В. Н. Consilium coercendi intra terminos imperii (к проблеме преемственности европейской политики Августа и Тиберия) // АМА.- Саратов, 2002.-№11.- С. 109-116.
46. Парфенов, В. Н. Из предыстории Перузинской войны и Брундизийско-го мира // АМА.- Саратов, 1983.-№ 5.- С. 46-64.
47. Парфенов, В. Н. К оценке военных реформ Августа // АМА. — Сара-тов, 1990.-№7- С. 65-76.
48. Политология. Энциклопедический словарь./под ред. Ю.И.Аверьянова. М.:Моск. коммерч. ун-та.,1993.- 431 с.
49. Портнягина, И.П. Проблема континуитета власти принцепса в раннем принципате — источник.
50. Разин, Е. А. История военного искусства.: в 3 т./Е.А.Разин.- СПб.: По-лигон, 2000.- Т.1-560 с.
51. Рязанов, В.В. Политические цели и методы Секста Помпея и Октавиана Августа — источник.
52. Семенов, В. В. Преторианские когорты на войне и в политике — источник.
53. Семенов, В. В. Преторианские когорты: модель и практика — источник.
54. Свечин, А.А. Эволюция военного искусства: в.2 т./А.А.Свечин.- М.:Военгиз,2000.-Т.1.-380 с.
55. Тараторин, В. В. История боевого фехтования. Развитие тактики ближ-него боя от древности до начала XIX в./ В.В.Тараторин. — Минк.: Харвест,1998.-384 с.
56. Утченко,С.Л. Кризис и падение Римской республики/С.Л.Утченко.-М.,1965.-288 с.
57. Федорова, Е. В. Императорский Рим в лицах./Е.В.Федорова.- Смо-ленск: Инга, 1998.-416 с.
58. Фролов, Э.Д. Греческая тирания и римский принципат (опыт типологи-ческого сопоставления) — источник.
59. Чеканова, Н.В.К проблеме перехода от Республики к Империи: рево-люция или реформа? — источник.
60. Шифман, И. Ш. Цезарь Август./И.Ш.Шифман. Ленинград.:Наука, 1990.- 200с.

Условные сокращения:

Апп.Г.В. — Аппиан.Гражданские войны.
Викт. — Аврелий Виктор. Происхождение римского народа
Вверг. — Вергилий.Энеида.
Велл. — Веллей Патеркул. Римская история.
ДБА — Август.Деяния божественного Августа.
Дион. — Дион Кассий. Римская история.
Евтроп. — Евтропий. Краткая история от основания Города.
Лив. — Ливий Тит. История Рима от основания Города.
Плут. — Плутарх.Сравнительные жизнеописания.
…Мар. — Марий
…Сулл. — Сулла.
…Цез. — Цезарь.
Свет. — Светоний Транквил. Жизнь 12 Цезарей
….Юл. — Божественный Юлий.
…Авг. — Божественный Август.
…Тиб — Тиберий.
…Клав. — Божественный Клавдий.
Страб — Страбон.География.
Тац.Анн. — Тацит Корнелий. Анналы.
Тац.Герм. — Тацит Корнелий. Германия.
Цез.Гл.В. — Цезарь Юлий. Записки о галльской войне.
Цез.Гр.В. — Цезарь. Юлий. Записки о гражданской войне.
Циц.о пред.имп.Гн.Помп. — Цицерон. Речь о предоставлении империя Гнею Помпею.
АМА — научный сборник «Античный мир и археология». СГУ. Саратов.

Источник:

Мухтасипов И. Н.
Специально для проекта «Римская Слава».

 
© 2006 – 2019 Проект «Римская Слава»