Новая армия Августа (Парфенов В. Н.)

…После крупных увольнений 14 г. до н. э. вступила в свой завершающий этап военная реформа. Прежде всего она была отмечена новым всплеском военной колонизации, сопоставимым по своим масштабам лишь с демобилизацией 30-28 гг. до н. э.¹ Однако если в первом случае массовое наделение ветеранов землей знаменовало окончание гражданских войн, то во втором, по выражению Ферреро, «было новым знаком собиравшейся грозы».² Массовые увольнения резко изменили облик армии — в ней больше не осталось участников гражданских войн.³ Ушли те, кому случалось видеть Октавиана в критической обстановке, к кому он в свое время был вынужден обращаться как к боевым, товарищам, те, кто знал истинную цену его военным дарованиям. Для более молодых солдат, пришедших на службу уже в годы принципата Августа, авторитет императора был непререкаем. Это должно было гарантировать от внутриполитических осложнений в условиях новых завоевательных войн; видимо, именно такого рода соображениями объясняется рискованно большой процент уволенных опытных кадров по отношению к общей численности личного состава легионов (не менее четверти).⁴

Последнее при Августе массовое наделение ветеранов землей — причем сам он не забыл отметить, что в 14 г. до н. э., как и в 30-м, заплатил бывшим владельцам (RgdA. 16. 1) — было и последним отзвуком установившихся за годы гражданских войн порядков, когда победоносная армия требовала и добивалась земли за счет гражданского населения.

Новый, 13 г. до н. э., принес и новые порядки. По словам Диона Кассия (LIV. 25. 5-6), Август, вернувшись из Галлии в Рим, информировал сенат о новом военном уставе, согласно, которому граждане впредь были обязаны служить в армии определенное количество лет — двенадцать для преторианцев и шестнадцать для остальных. Устанавливалась также денежная сумма, которую ветераны должны были получать при отставке вместо земельного надела.

Комментируя эти действия принцепса, Дион полагает, что введение точного срока службы должно было устранить обычный предлог для мятежей. Он же сообщает, что отмена наделения ветеранов землей была с энтузиазмом встречена гражданским населением, которое теперь могло не опасаться за судьбу своих земельных владений, армия же отнеслась к нововведениям спокойно (из последнего видно, что увольнение старых солдат накануне было тактическим ходом, который полностью оправдал себя).

Смысл новшества объяснил еще Ю. А. Кулаковский: «Август снял с государства обязанность обеспечивать каждого ветерана поземельным наделом, которую создали полководцы в период борьбы за imperium, но он не имел в то же время никакой надобности ограничивать своих преемников на будущее время, а потому за государством осталось право заменять по своему усмотрению деньги землею».⁵

Итак, в определенном смысле 13 г. до н. э. оказался ключевым в развитии римской военной системы, завершив процесс формирования постоянной армии.⁶ Возникает естественный вопрос: почему Августом был избран именно этот хронологический рубеж? Обычно на него отвечают так — коль скоро при Республике гражданин был обязан до выхода из призывного возраста участвовать в шестнадцати походах, то принцепс приурочил изменения в военном уставе ко времени, когда солдаты, набранные на службу после битвы при Акции, отслужили по 16 лет.⁷ Соображение выглядит вполне резонным: излишним пиететом перед освященной древностью традицией «сын божественного Юлия» не отличался, хотя для публики и любил выглядеть консерватором доброго старого времени. Так и здесь — традиция не помешала ему установить льготные условия службы для преторианцев или произвольно продлевать, иногда на много лет, пребывание солдат под знаменами уже после выслуги установленного срока. Видимо, связывать определение продолжительности военной службы с ожиданием, пока этот срок не выслужат навербованные уже в мирное время воины, неверно — в принципе Августу ничто не помешало бы сделать такой шаг в любой момент. И все же год завершения военной реформы был выбран отнюдь не случайно.

Как известно, Август, исходя из долговременных политических соображений, стремился сохранить италийский характер основы римской военной мощи — легионов, и хотя со временем это становилось делать все сложнее, ему это в целом удавалось.⁸ Хотя формально сохранялась всеобщая воинская повинность римских граждан, на практике император стремился избегать применения этой непопулярной меры, рассчитывая на приток в армию добровольцев.⁹ Следовательно, Августу в его мобилизационных планах необходимо было прогнозировать наличие ресурсов, на которые он мог рассчитывать при вербовке новобранцев. Несомненно, самым надежным поставщиком новых кадров для армии были колонии ветеранов — и потому, что военная служба там являлась семейной традицией, и из-за того обстоятельства, что «на гражданке» у младших сыновей, особенно в семьях отставных рядовых солдат, не было хороших шансов устроить свою судьбу.

Интересно, с другой стороны, что Август, увольняя в 14 г. до н. э. свыше четверти регулярной армии, должен был иметь уверенность в том, что эту убыль он восполнит в короткий срок именно за счет добровольцев (о чрезвычайных мерах в это время по призыву военнообязанных ничего не известно, в отличие от ситуации, сложившейся в 6-9 гг. н. э.). Причины этой уверенности понятны, если вспомнить о том очевидном факте, что последствием массовой демобилизации конца 30-х — начала 20-х гг. до н. э. должно было стать резкое повышение рождаемости среди определенной категории населения Римской державы.

Экскурс в область демографии необходим, чтобы учесть, что в 14-13 гг. до н. э. сыновья ветеранов гражданских войн как раз вступали или уже вступили в призывной возраст. «Демографический взрыв» начала 20-х гг. до н. э. должен был обеспечить армию резервами на много лет, и это обстоятельство делает понятным, почему уже в 12 г. до н. э. римская внешняя политика резко активизируется: теперь Август рассчитывал, что потери во время боевых действий возможно будет легко компенсировать.

***

Второе десятилетие до н. э., начавшись с кровавого подавления восстания кантабров, прошедшее в сопровождении все новых и новых вспышек военных действий, близилось к концу. На востоке державы царило спокойствие, развернутые в западных провинциях вооруженные силы Рима были готовы выполнить приказ. Стратегические предпосылки для полного покорения континентальной Европы были налицо: римские войска стояли на Рейне и Дунае, в тылу у племен юга Восточно-Европейской равнины находился покорный Риму Боспор. Мощный военный кулак был уже занесен над пока еще свободной Германией, и никакая случайность не могла остановить набиравшую обороты машину римских завоеваний.¹⁰

Примечания:

[1] Если в 30-28 гг. до н. э. из армии было уволено 85 тыс. легионеров, в последующие полтора десятилетия (27-15 гг.) — 50 тыс., то в одном только 14 г. до н. э. — 70 тыс. (Brunt Р. А. Italian Manpower… P. 341. Cf.: Cavaignac E. Les effectifs de Г arm?e d’Auguste. P. 294).
[2] Ферреро Г. Величие и падение Рима. T. V. Август и великая Империя. М., 1923. С. 39.
[3] См.: Brunt P. A. Op. cit. Р. 511. Table XV. По словам Р. Сайма, «легионы были омоложены и дисциплинированы, так как теперь ветераны гражданских войн были устроены в италийских и провинциальных колониях. Свежий материал и лучшая традиция заняли их место» (Syme R. The Roman Revolution. P. 389).
[4] На парадоксальность массовой демобилизации, которая осуществлялась, несмотря на уже шедшие и только еще запланированные войны, обращает внимание Джоунз (Jones A. H. М. Augustus. L., 1970. P. 66).
[5] Кулаковский Ю. А. Надел ветеранов землей и военные поселения в Римской империи. Киев, 1881. С. 15. М. Грант объясняет эту меру так: «Не каждый солдат мог быть компетентным фермером, поскольку опыт был давно утрачен. Другой причиной для изменения было желание Августа показать себя добрым республиканцем — земельные пожалования были типичной тягостной особенностью прошедшего дурного периода гражданских войн, так что положить им конец было бы хорошо принятой и популярной мерой» [Grant M. The Army of the Caesars. P. 82).
[6] Ср.: Dessau H. Geschichte der r?mischen Kaiserzeit. В., 1924. Bd. 1. S. 222 f.; Smith R. E. Service… P. 73; Starr Ch. G. The Roman Empire… P. 18.
[7] Wright F. Marcus Agrippa. Organizer of Victory. L., 1937. P. 173; Webster G. The Roman Imperial Army… P. 43. Этому благоприятствовала и уже сложившаяся практика: по мнению Р. Смита, в конце Республики солдаты расквартированных в провинциях армий служили максимум по 16 лет (Smith R. E. Op. cit. P. 36).
[8] См.: Парфенов В. Н. К оценке военных реформ Августа / / АМА. 1990. Вып. 7. С. 71.
[9] Ср.: Gardthausen V. Augustus und seine Zeit. Leipzig, 1896. Tl. I. Bd. 2. S. 632 f., 641;Rostovtzeff M. The Social and Economic History of the Roman Empire. Oxford, 1926. P. 42; Stevenson G. H. The Army and the Navy / / САН. 1934. Vol. 10. P. 222; Piganiol A. Histoire de Rome. P., 1946. P. 222; Cavaignac E. Op. cit. P. 294.
[10] Когда в конце 13 г. до н. э. до Рима дошла информация о готовящемся восстании в Паннонии, туда, несмотря на зиму, был направлен сам Агриппа, облеченный чрезвычайными полномочиями. Узнав о приближении первого полководца Империи, паннонцы сочли за благо отказаться от своих планов, и Агриппа вернулся в Италию, где внезапно заболел и вскоре скончался (Dio Cass. LIV. 28. 1-3). Но и его смерть была не в состоянии ничего изменить — разработанный им стратегический план начал воплощаться в жизнь.

Источник:

Парфенов В. Н. Император Цезарь Август: Армия. Война. Политика. «Алетейя». Санкт-Петербург, 2001.