Римская Слава - Военное искусство античности
Новости    Форум    Ссылки    Партнеры    Источники    О правах    О проекте  
 

Мессения в период 220 – 216 гг. (Сивкина Н. Ю.)

Мессения в конце III века оказалась в эпицентре борьбы за первенство в Пелопоннесе между двумя крупнейшими объединениями того времени — Ахейским и Этолийским союзами. Интересы обеих лиг требовали включения Мессении в сферу их влияния на полуострове. Правительство Мессении, со своей стороны, надеялось, используя соперничество двух федераций, извлечь максимальную выгоду из создавшегося положения. Однако внешнеполитическая нестабильность отразилась на внутренней жизни государства и привела к двум государственным переворотам в Мессении.

О внутриполитической жизни Мессении в указанный период источники сохранили весьма скудную информацию, которая остается предметом дискуссий среди исследователей. Полибий сообщает (VII, 10,1), что в Мессении утвердилось народовластие, часть граждан была изгнана, имущество их поделено, «старые» граждане тяготились равенством прав с «новыми»1. Затем Полибий дает прекрасный отзыв о влиятельном и знаменитом мессенце Горге (VII, 10, 2—5), а следующая глава (VII, 11) посвящена описанию событий, разыгравшихся во время жертвоприношения на горе Ифоме. Там располагался мессенский кремль, в который македонский царь Филипп V давно собирался ввести свой гарнизон. Полибий пересказывает диалог македонского царя с Аратом, стратегом Ахейского союза, который заставил Филиппа отказаться от задуманного плана.

Плутарх (Arat., 49), со своей стороны, утверждает, что в городе вспыхнула междоусобная война. Для урегулирования конфликта в Мессению поспешили Арат и Филипп V. Прибыв на один день раньше, македонский царь спровоцировал столкновение между народом и должностными лицами — стратегами. Толпа уничтожила около двухсот граждан. На следующий день Филипп отправился на гору Ифому для принесения жертв. Сцена жертвоприношения (Plut. Arat., 50) полностью совпадает с версией, изложенной Полибием (VII, 11). О ней же упоминает и Страбон (8, 4, 8). Намек на эти события можно усмотреть и в словах Павсания (2, 9, 4), что Арат удерживал царя от поступков, на которые тот уже решился.

Обычно считается, что у Плутарха (Arat., 49) речь идет о государственном перевороте, имевшем место в 215 г., а Полибий (VII, 10, 1) сообщает о последствиях этой революции2. Однако более убедительна версия Д. Мендельс, которая полагает, что в источниках отражены два разных переворота: Плутарх (Arat., 49) описывает смуту в 215 г., а Полибий (VII, 10,1) — события 219 г.3 При сопоставлении этих источников наблюдаются некоторые несоответствия, на которые обратила внимание Д. Мендельс4. Более того, в тексте «Всеобщей истории» есть и другие противоречия, вызывающие споры среди историков5. В частности, нумерация параграфов одного из изданий труда Полибия6 отличается от остальных. Так, в данном издании глава 12 седьмой книги предшествует главе 11. В результате этой перестановки, изложение событий становится более упорядоченным. В таком варианте после благоприятного отзыва о Горге (VII, 10, 2—5) следует, как противопоставление, отрицательная характеристика Филиппа (VII, 11; в русск. изд. — VII, 12). Намек на роль последнего в перевороте можно усмотреть в словах, что со времени мессенских событий отношение к нему совершенно изменилось7 (VII, 11, 10; в рус. изд. VII, 12,10). Речь в данном случае могла идти только о кровавом столкновении и той роли, которую сыграл в нем царь. Конец главы автор связывает с последующими главами логичным переходом. Он заявляет, что дальнейшие события покажут, что изменения, произошедшие в Филиппе, не принесли ему успехов. В подтверждение этого далее рассказывается о жертвоприношении на горе Ифоме (VII, 12; в русск. изд. — VII, 11) и о конфликте с Аратом (VII, 13).

В таком порядке описания событий становится более понятной причина упоминания Полибием Горга. Важно не то, что Полибий настроен благожелательно к проахейскому лидеру, а то, что Горг, вероятно, был изгнан или убит во время второго переворота. Таким образом, с помощью противопоставления характеристик Г орга и Филиппа Полибий подчеркивает негативную роль македонского царя в произошедшем, как принято считать, в 215 г. перевороте в Мессении.

Ход революции Полибий не рассматривает, но вместо этого он указывает причину переворота — установление такой формы правления как демократии и недовольство ею «старых» граждан (VII, 10,1). Скорее всего, такое положение в Мессении сложилось ранее, еще после переворота 219 г. Иными словами, пассаж VII, 10, 1 содержит описание последствий революции 219 г., а фрагменты VII, 10, 2—5; 11—12 следует рассматривать как следствие второго переворота.

Еще одно доказательство для подтверждения предположения о двух революциях можно найти в другом пассаже Полибия (IV, 32,1—2). До Союзнической войны 220—217 гг. у власти в Мессении находились олигархи (Polyb., IV, 4, 2; 31, 2; 32, 1). По свидетельству Полибия, они всегда были расположены к миру и благодаря этому повергли родину в величайшие несчастья (IV, 32, 1—2). Скорее всего, автор намекает на переворот 219 г. Дело в том, что вторая революция произошла после Союзнической войны и ее нельзя ставить в зависимость от антивоенной позиции правящей группы. А первый переворот как раз и был вызван нежеланием правящего режима вступить в Союзническую войну8.

Первый переворот был произведен, вероятно, с ахейской помощью. Прежде всего следует уточнить дату низвержения строя. По мнению Д. Мендельс9, революция произошла в 219 г. Такая датировка вполне приемлема. Однако, на наш взгляд, исходя из данных источника, можно предложить и несколько другой, уточненный вариант — не 219 г., а конец 220 г.

Для уточнения даты следует сопоставить все известные события. Арат принял должность стратега в 220 г. на пять дней раньше срока (Polyb., IV, 7, 10). Затем в начале лета 220 г. произошла битва при Кафиях, так как через несколько дней после сражения состоялось очередное всеахейское собрание10 (Polyb., IV, 14,1). После этого последовало собрание синедров Эллинского союза в Коринфе, где было принято решение о войне. Заседание, вероятно, проходило осенью 220 г., поскольку после этого сообщается о выборах у этолийцев (Polyb., IV, 27,1), которые обычно проходили после осеннего равноденствия (Polyb., IV, 37, 2). Позднее Филипп отправился в Македонию, где, перезимовав, занялся сбором войска. Тем временем государства-участники Эллинской лиги должны были ратифицировать решение о войне. Вероятно, еще осенью стал известен отказ мессенцев принять участие в войне под предлогом того, что соседняя Фигалея контролируется этолийцами.

За период с осени 220 г. (заседание в Коринфе) до весны 219 г. (выборы у ахейцев) произошел переворот в Спарте, которая сменила внешнеполитическую ориентацию и выступила против ахейцев (Polyb., IV, 34—36). В результате, по словам Полибия, обстановка накануне войны была благоприятной для этолийцев (IV, 36, 8): на их стороне выступили Спарта и Элида, Филипп был все еще занят военными приготовлениями, эпироты медлили, а мессенцы «держались спокойно». Слова ??????? ????? можно перевести как «хранили спокойствие, тишину». Но такая формулировка не означала, что в Мессении низвержение правящей верхушки еще не произошло. Напротив, спокойствие могло быть результатом переворота. В таком случае события могли развиваться следующим образом. Осенью 220 г., как было отмечено выше, мессенские власти заявили о своем отказе взяться за оружие. Далее Полибий упоминает, что благодаря приверженности миру они «повергли родину в величайшие несчастья» (IV, 32, 2). Следующие главы посвящены описанию событий в Спарте (IV, 34—36). После этого историк сообщает, что мессенцы в начале 219 г. «держались спокойно» (IV, 36, 8).

Примечательно, что Полибий ничего не говорит о реакции ахейцев на переворот в Спарте. Но такое событие не могло пройти незамеченным. Тем более, что спартанцы, в прошлом враги ахейцев в Клеоменовой войне, были поставлены под контроль союзников. В Пелопоннесе находился царский уполномоченный Таврион (Polyb., IV, 6, 4; 87, 8). Не мог оставаться безучастным и Арат, который должен был сознавать все нежелательные последствия проэтолийского переворота в Спарте. Тем не менее никаких сведений о попытках пресечь деятельность этолийского эмиссара в Спарте или о наказании отложившегося союзника источники не сообщают. Чем же были заняты Арат и Таврион, если не событиями в Спарте? Скорее всего — подготовкой и проведением переворота в Мессении, чем и воспользовались этолийцы. Поэтому слова Полибия, вероятно, следует понимать так: «величайшие несчастья» (IV, 32, 2) — это необходимость низвержения правящего режима, а «спокойствие» (IV, 36, 8) — констатация положения дел в стране после революции. Таким образом, в вышеизложенной интерпретации переворот произошел в конце 220 г.

В результате государственного переворота в Мессении была установлена демократия, равенство всех граждан, был произведен передел земли (Polyb., VII, 10, 1). Перечисленные мероприятия, вероятно, ожидались еще во времена Клеоменовой войны, когда весь Пелопоннес надеялся на социальные преобразования. Конечно, социальные реформы Клеомена нашли отклик среди беднейших слоев соседних государств, что заставило зажиточные круги сплачиваться вокруг Арата11. Вероятно, подобная ситуация была одной из причин, заставивших мессенское правительство нарушить нейтралитет в той войне и выступить на стороне Ахейского союза в решающей битве при Селассии. Поскольку тогда социальных преобразований, видимо, не произошло, то в результате переворота 220 г. появилась возможность частично удовлетворить требования демоса за счет передела земли изгнанных олигархов.

Однако одним из должностных лиц стал Горг — богатый и знатный мессенец, что позволяет говорить об изгнании не всех знатных граждан. Видимо, образцом для нового режима в Мессении стало демократическое устройство Ахейского союза12. Ахейский политический строй в официальных документах именовался «демократией» (Syll3, 665, v. 17). Тем не менее на практике власть принадлежала узкому кругу зажиточных и влиятельных граждан13. Вполне вероятно, что в Мессении было установлено нечто подобное.

Плутарх называет должностных лиц Мессении «стратегами» (Plut. Arat., 49), хотя Полибий указывал, что прежде они назывались «эфорами» (Polyb., IV, 4, 2; 31, 2). Возможно, назначение стратегов явилось частью чрезвычайного положения в Мессении14. По другой версии15, стратеги сменили эфоров согласно конституционной реформе, проведенной после переворота 220 г., инициатором которой мог стать Горг. Думается, что право на существование имеет и то, и другое предположение. Можно лишь отметить, что, используя как образец союзную организацию ахейцев, проахейская партия мессенцев, пришедшая к власти, могла заимствовать и наименование высшего должностного лица. Пожалуй, акт переименования был необходим не столько новому правительству, сколько тем силам, которые стояли за этим переворогом. Новое государственное устройство должно было показать бывшим союзникам мессенцев — этолийцам окончательную победу ахейцев в борьбе за Мессению.

Должность стратега, которую в Ахейском союзе занимал Арат, в Мессении, видимо, получил Горг. Вполне вероятно, что, как и в Ахейском союзе, стратег должен был ежегодно избираться. Поэтому срок полномочий Горга истекал в конце 219 — начале 218 г. Однако неизвестно, как фактически обстояли дела в условиях военного времени. Можно лишь предполагать, что ахейцы и в последующие годы не оставляли проахейское правительство в Мессении без внимания. Более того, если прежде Арат стремился уменьшить этолийское влияние на Мессению, то в годы Союзнической войны его в неменьшей степени заботило, как не допустить в Пелопоннес македонян16.

Внешнеполитическая ситуация после окончания Союзнической войны наложила отпечаток не только на отношения между Аратом и Филиппом, но и на позицию Мессении в Эллинской лиге. В этот период интересы Македонии и ее союзников окончательно расходятся. Следует вспомнить цели, которые преследовали союзники, образовывая Эллинскую лигу. Македонский царь Антигон Досон, ставший гегемоном лиги, стремился с помощью союза проникнуть в Грецию и утвердиться в ней. После его гибели власть оказалась в руках молодого царя Филиппа, который еще не имел достаточного опыта в управлении и дипломатии, чем не преминул воспользоваться Арат. Ахейский союз пошел на образование Эллинской лиги под давлением обстоятельств: неминуемого поражения в Клеоменовой войне. После ее завершения и гибели Антигона Арат рассчитывал, что сможет использовать свое влияние на молодого македонского царя для проведения нужной Ахейскому союзу политики. Действительно, на первых порах ему это вполне удавалось. Характерным примером является вступление Македонии в Союзническую войну (Polyb., IV, 61, 4; V, 5, 8).

Влияние Арата на царя Филиппа было настолько сильным, что он, вероятно, причастен к устранению некоторых влиятельных лиц из числа ближайшего окружения Филиппа — Апеллеса, Мегалея и Леонтия. Полибий сообщает, что Апеллес стремился поработить ахейцев и интриговал против Арата, стремясь устранить его влияние на царя (IV, 82—85), а позднее даже составил заговор против Арата (V, 2, 8). Со своей стороны, Арат был не менее заинтересован в устранении этих людей, которые олицетворяли агрессивные устремления Македонии. Вероятно, казнь ближайших помощников была вызвана не только желанием Филиппа самостоятельно управлять государством (Polyb., V, 26, 15), но и интригами Арата, который находился при Филиппе (Polyb., V, 26, 6).

После окончания Союзнической войны Арат по-прежнему был заинтересован в расширении Ахейского союза и ослаблении Этолии. С другой стороны, и македонский царь теперь лучше понимал цели Арата и стремился избавиться от его влияния. При этом он действовал в рамках условий об Общем Мире, стремясь сохранить согласие в регионе. Не следует слишком доверять Полибию, обвинявшему царя в разжигании следующего конфликта в Мессении17. Напротив, Филипп прибыл для умиротворения граждан, именно этим объясняются его переговоры с представителями разных слоев населения. Однако слова, видимо, не возымели успеха. Характерно, что македонские силы не были вовлечены в конфликт, хотя как гегемон лиги царь, вероятно, имел право использовать войско. Вместе с тем подобный поступок был бы расценен как агрессия. Поэтому царь и пытался мирно занять Ифому после переворота. В случае размещения там македонского гарнизона Филипп V получал двойной выигрыш. Во-первых, в его распоряжении оказался бы еще один стратегический пункт в Пелопоннесе. Во-вторых, Мессения воздержалась бы от дальнейших смут и переворотов. Но отдать в руки македонян столь мощную крепость, приравненную к Акрокоринфу, Арат не мог себе позволить.

Плутарх сообщает (Plut. Arat., 49), что в городе вспыхнула междоусобная борьба: толпа (??????????) уничтожила около двухсот граждан (Plut. Arat., 49). Во главе народа оказались демагоги (?? ??? ???????? ????????????? ??? ?????????). Чем же был вызван социальный взрыв? Вероятно тем, что причины для недовольства существующим положением были не только у лишившихся власти в результате переворота 220 г. олигархов, но и у низов общества. Скорее всего, иллюзии относительно демократии и равноправия, «объявленных» в 220 г., рассеялись уже в ходе войны. У власти по-прежнему оставались зажиточные граждане, которые следовали в русле ахейской политики, что и вызывало недовольство. В ходе военных действий территория Мессении испытывала неоднократные вторжения спартанцев. Особенно сильным было разорение в 218 г., когда мессенцам пришлось отправлять послов к Филиппу, занятому осадой Палы на Кефаллении (Polyb., V, 5, 2—10; Plut. Arat., 48, 5). Естественно, пострадали прежде всего мелкие собственники.

В результате войны Мессения не получила никаких компенсаций за свое участие в ней ни на частном, ни на международном уровне. Мессенские войска не участвовали в таких кампаниях, как разгром Ферма или разорение Спарты, поэтому, вероятно, не получили трофеев, подобных тем, что достались другим союзникам. Территориальных приращений сделано не было. Даже отобранные ранее Пилос18 и Кипариссия не были возвращены Мессении.

Плутарх не случайно употребил термин «тираны» по отношению к должностным лицам мессенского государства (Plut. Arat., 49): вероятно, они не проводили политику социального умиротворения, не компенсировали населению тяготы войны. Недовольство правительством не скрывали и зажиточные слои населения (Polyb., VII, 10,1). Вполне вероятно, что нестабильностью внутри государства могли попытаться воспользоваться этолийцы. Возможно, именно они оказывали помощь демагогам в борьбе с существующим правительством, надеясь на возвращение Мессении под этолийский контроль.

Отдельно следует остановиться на датировке конфликта. Это вопрос довольно сложный, так как источники не сообщают точной даты события. Однако есть все основания утверждать, что переворот произошел не в 215 г.19, как это полагает большинство историков. Традиционная датировка основывается на сообщении Плутарха, что вскоре после революции в Мессении Филипп в борьбе с римлянами лишился своего флота (Plut. Arat., 51).

Известно, что после завершения Союзнической войны в Греции в 217 г. и до битвы при Каннах, произошедшей летом 216 г., Филипп всю зиму строил и оснащал флот (Polyb., V, 109,1—4). Летом 215 г. Филипп заключил союз с Ганнибалом (Liv., 23, 39). Тит Ливий сообщает, что в этот год Филипп не успел ничего предпринять против римлян; военные действия начались только следующим летом, т. е. в 214 г. (Liv., 23, 39; 24, 40). Выйдя в море летом 214 г., македонский царь направился к иллирийскому городу Аполлонии. Согласно Титу Ливию (24, 40), он осадил город, но вмешательство римлян побудило его к отступлению, в результате которого Филипп потерял весь флот и вынужден был по суше вернуться в Македонию. Таким образом, если уничтожение македонского флота произошло в 214 году, а Плутарх утверждает, что переворот в Мессении предшествовал данной военной кампании, то, вполне естественно, что исследователи относят дату революции к концу 215 года.

Плутарх не сообщает подробностей уничтожения македонского флота. Он отмечает, что Филипп выступил против римлян, но лишился флота и потерпел полную неудачу (Arat., 51). После этого он совершил еще одно насилие над мессен-цами, разорив их страну. Вторжение в мессенские земли, подтверждаемое Полибием (VIII, 10,1), произошло в конце 214 — начале 213 года20. Таким образом, информацию Плутарха и Тита Ливия, на первый взгляд, вполне можно совместить. После заключения союза Филиппа с Ганнибалом, в конце 215 года произошел переворот в Мессении. Затем Филипп отправился к Аполлонии, потерял там флот и вернулся в Македонию. Вскоре после этого последовало разорение мессенских земель.

Существует, однако, и другая версия потери Филиппом флота. Излагает ее Полибий, который утверждает, что еще накануне битвы при Каннах Филипп, построив суда, двинулся к Аполлонии (V, 109, 4—6), но затем, испугавшись слуха о приближении римского флота, отступил (Polyb., V, 110, 1—6). Это «позорное» событие сам Филипп объяснил необходимостью «устроения дел в Пелопоннесе» (Polyb., V, 110, 6). Данный пассаж хронологически не соответствует версиям Тита Ливия и Плутарха. Помимо расхождения в хронологии событий, данные свидетельства не совпадают и в некоторых частных фактах.

Ливий сообщает об осаде Аполлонии и о римской помощи городу (24, 40). Полибий, напротив, указывает, что Филипп до города не доплыл, повернув на полпути назад (V, 110,1—4). Согласно Титу Ливию, после неудачи под Аполлонией Филипп сжег остатки флота и направился в Македонию по суше (24, 40). Полибий же утверждает, что Филипп отступал по морю и плыл без остановки до Кефаллении (V, 110, 5). Кроме того, ни Ливий, ни Плутарх не упоминают объяснения Филиппа по поводу гибели флота. Полибий же намекает на какие-то события в Пелопоннесе (V, 110, 6). Действительно, что могло вызвать изменение планов македонского царя, если не конфликт в Мессене? Таким образом, логичнее предположить, что источники сообщают о двух разных событиях, произошедших в 216 г. после битвы при Каннах и в 214 г. во время осады Аполлонии.

Необходимо также ответить на вполне закономерный вопрос: каким образом, узнав о волнениях в Мессене, Филипп смог прибьггь туда раньше Арата? Как уже отмечалось выше, когда стало известно о событиях в Мессении, туда поспешили Филипп V и Арат. Однако Филипп опередил ахейского лидера на один день (Plut. Arat., 49; Polyb., VII, 13, 6). Как ему это удалось, если Арат находился в Пелопоннесе, а македонский царь — за его пределами? Где в таком случае получил известие Филипп? Вероятно, не в Македонии. Царю, при всей его стремительности не удалось бы опередить ахейского стратега. Плутарх не указывает местонахождение македонского царя и не объясняет, почему Арат опоздал.

Ответ, пожалуй, можно найти лишь у Полибия. Филипп, направляясь к Аполлонии, вместе с флотом находился у входа в Ионийский пролив (Polyb., V, 110, 2). Вероятно, изменение планов и спешное отступление македонского флота было вызвано не столько испугом перед римским флотом, сколько известием о волнениях в Мессене. Именно на это событие и ссылается Филипп, оправдывая свое отступление (Polyb., V, 110, 6). Всего сутки потребовалось македонянам, чтобы доплыть до острова Кефалления (Polyb., V, 110, 5). Отсюда царь легко мог добраться до Мессении и прибыть раньше Арата. Но в таком случае переворот произошел не в 215 году, а в конце 216 года.

Учитывая вышесказанное, можно отметить еще одно обстоятельство, способствующее выяснению вопроса о дате переворота. В конце 215 года союз македонского царя с Ганнибалом был уже заключен. Союзники Филиппа неоднократно упоминаются в договоре (Polyb., VII, 9,1 sqq.). Следовательно, Арат должен был знать о нем. В таком случае его вмешательство, которое не позволило македонскому царю ввести гарнизон в мессенскую крепость, фактически оставляло город в руках новой власти, настроенной явно не в пользу ахейцев. Накануне войны в Иллирии можно было ожидать, что старые враги — этолийцы — воспользуются моментом, чтобы вернуть своего прежнего союзника — Мессению. Арат как мудрый дипломат должен был это понимать и постараться удержать данное государство в составе лиги, хотя бы и с помощью солдат Филиппа. Факты же говорят о том, что он, не позволив установить македонский гарнизон на Ифоме, почти способствовал выходу Мессении из Эллинской лиги. Нет оснований полагать, что Арат мог совершить такой серьезный дипломатический промах.

Совсем иначе выглядит его поступок, если переворот произошел в конце 216 года, когда союз с Ганнибалом еще не был подписан. Новая война еще не планировалась, поэтому установление очередного македонского гарнизона, тем более в мирное время, должно было вызвать сопротивление Арата. Воспрепятствовав Филиппу, Арат, вероятно, мог надеяться, что со временем его влияние на мессенцев восстановится — при условии, что македонское войско не сможет ему помешать.

В качестве еще одного доказательства правильности датировки переворота 216 годом можно привлечь хронологию стратегий Арата, который, очевидно, должен был прибыть в Мессению как стратег Ахейского союза, а не как частное лицо. Список ахейских стратегов — это предмет особой и давней дискуссии21. Не являясь специалистом в этой области, позволю высказать свою точку зрения. Известно, что Арат умер в семнадцатую стратегию, т. е в 213 г. (Plut. Arat., 53). При этом стратегом он становился каждый второй год, так как непрерывно избираться было нельзя (Plut. Arat., 24, 5; 30, 6; 38, 2; Cleom., 15, 1). Однако стратеги в Союзническую войну известны благодаря Полибию; он же приводит данные, которые противоречат указанному выше заявлению Плутарха. Речь идет о том, что в 219 г. стратегом был Арат Младший, в 218 г. — Эперат и лишь в 217 г. был избран Арат Старший. Иными словами, нельзя говорить, что Арат каждый второй год становился стратегом.

Следует принять во внимание еще один момент. Выборы ахейских стратегов всегда проходили весной, но во II веке они имели место в период осеннего равноденствия22. Когда произошло изменение — неизвестно. По мнению Ф. Уолбэнка, возможно, в 217 г. была проведена некая реформа, и выборы стали проходить осенью23. Конечно, изменение даты выборов могло иметь место и после смерти Арата. Точных данных об этом не сохранилось. Тем не менее события Союзнической войны и некоторые косвенные указания Полибия позволяют предположить, что реформа могла произойти еще осенью 218 г. и была связана с бездарным командованием Эперата. С одной стороны, есть свидетельство Полибия, что Эперат сложил полномочия в конце 218/7 года и на должность стратега в начале лета был избран Арат Старший (V, 30, 7). С другой стороны, тот же автор говорит, что лишь только было покончено с войной (мир был подписан летом 217 г.), ахейцы выбрали стратегом Тимоксена (V, 106, 1). Причем после этого пассажа говорится о выборах в Этолии (V, 107, 5), которые всегда проходили осенью, и о мероприятиях Филиппа до наступления зимы (Polyb., V, 108).

Если реформа имела место в стратегию Арата, то его годовой срок исполнения обязанностей сократился на половину — с весны 217 до осени 217 г. Конечно, едва ли Арата устраивало сокращение срока его полномочий. Возможно, примириться с этим обстоятельством ему помогло фактическое исполнение функций стратега с осени 218 г., когда официально у власти еще находился Эперат. Как сообщает Полибий, стратег вел дела неумело, им пренебрегали войска и ни во что не ставили наемники; поэтому никто не исполнял его распоряжений (V, 30, 1). А при описании вторжения Филиппа в Спарту в том же 218 г. историк упоминает об Арате, который вел фалангу из Амикл к царю Филиппу (V, 23, 7), Речь в данном случае не может идти о македонской фаланге; доверить ее бездарному полководцу, вроде Арата, вряд ли было возможно. Тем более, что Арат был представителем союзников и македонские силы едва ли стали бы подчиняться ему; в окружении Филиппа всегда можно было найти достойного македонского командира. С другой стороны, если речь шла об ахейском ополчении, то его должен был вести Эперат — как союзный стратег. Однако никаких упоминаний о действиях Эперата в конце кампании 218 г. историк не делает. Последнее сообщение о стратеге у Полибия встречается еще до рассказа о нападении на Ферм, когда Филипп приказал Эперату отправиться на помощь к мессенцам (Polyb., V, 5, 10—11). Однако была ли оказана эта помощь остается неизвестным.

Понимая, что бездарные действия Эперата во время войны ставят под угрозу само существование Ахейского союза, Арат, получив, вероятно, официальное разрешение, был вынужден выполнять некоторые обязанности вместо Эперата, в том числе и командование войсками, хотя официально стратег имел полномочия до конца срока службы. Таким образом, если наша гипотеза о сокращенной стратегии Арата в 217 г. верна, то Тимоксен возглавлял федерацию с осени 217 до осени 216 г., когда его вновь сменил Арат. Следующая стратегия 214/3 года была семнадцатой по счету, исполняя ее Арат умер. Поскольку принято считать, что смерть его пришлась на 213 г., то это не противоречит полученным данным, так как последняя стратегия в основном приходится на этот год. В таком случае его стратегия 216/5 г. совпадает с датой переворота в Мессении.

Последствия переворота оказались выгодны этолийцам: власть в Мессении оказалась в руках демагогов, которые, вероятно, не имели опыта управления государством. Естественно, что одна из внешних сил должна была оказывать им «помощь». Но такой силой теперь не могли быть ахейцы. Во-первых, новое правительство было инициатором ниспровержения прежнего проахейского режима. Во-вторых, после революции Арат не имел опоры среди граждан Мессении.

Поддержку мог оказать македонский царь. Новое правительство должно было помнить, что Филипп как гегемон Эллинского союза мог вмешаться в борьбу, поскольку в союзном договоре было условие, запрещавшее ниспровержение тех государственных устройств, которые существовали в государствах-участниках лиги на момент подписания соглашения. Однако царь не стал прибегать к силовым методам и настраивать против себя население союзной Мессении. Именно на дружеское отношение граждан к себе рассчитывал Филипп, надеясь мирно занять Ифому со своими войсками. Однако ему не удалось ввести гарнизон в мессенскую крепость из-за угрозы Арата о расторжении лиги (Plut. Arat., 50; Polyb., VII, 11).

Характерно, что конфликт двух лидеров Эллинского союза имел не только политическую, но и личную подоплеку, хотя источники пытаются отрицать роль второго фактора. Речь идет о жене Арата Младшего, которую Филипп обольстил и увез в Македонию. Обвинение правителя в нравственной распущенности вызвано, главным образом, тем фактом, что в роли обманутого мужа оказался сын Арата. Действительно, молодой царь увез Поликратию от мужа. Но во-первых, это было сделано с ее согласия, поэтому поступок Филиппа можно осуждать точно так же, как похищение Елены Спартанской Парисом. Во-вторых, гораздо важнее тот факт, что «с 213 г. до неизвестной нам даты Поликратия была официальной первой женой Филиппа», т. е. царицей, а их сын Персей будет последним царем Македонии24. Однако едва ли подобные аргументы могли возыметь какое-либо действие на Арата Старшего, поэтому вполне вероятно, что в конфликте на Ифоме он в немалой степени руководствовался нанесенным его семье оскорблением.

Не желая прибегать к открытому насилию, македонский царь не имел теперь другого пути, кроме как отступить и не вмешиваться во внутренние дела другого государства. Провал попытки размещения гарнизона в еще одном стратегически важном пункте Пелопоннеса, на Ифоме, и, вероятно, антимакедонская пропаганда ахейцев в этой связи, заставили мессенцев отвернуться от македонского царя. Противодействие Арата оставило вопрос о Мессении открытым. Не уступив крепость македонскому царю и не имея возможности самому контролировать союзника, ахейский лидер фактически подтолкнул мессенцев в этолийский лагерь. Конфликт Арата и Филиппа позволил противнику воспользоваться ситуацией и вернуть мессенские земли под этолийский контроль. В ходе первой римско-македонской войны Этолия и Мессения воевали уже на стороне римлян. Первое свидетельство о мессенцах, участвовавших совместно с этолийцами в войне, относится к 210 г. (Polyb., IX, 30, 6). Однако переход на сторону этолийцев произошел, вероятно, еще в 213 г. и был вызван очередной попыткой македонского царя занять мессенскии кремль25.

Таким образом, события, развернувшиеся в ходе и после Союзнической войны в двух рассмотренных выше государствах, свидетельствуют не только о наличии внутренних социальных проблем, но и о неспособности местных властей контролировать ситуацию. Причем можно говорить о прямой зависимости обострения противоречий — как между политическими группировками, так и между представителями разных социальных слоев — от успехов или неудач в военных действиях. Эта нестабильность способствовала вмешательству во внутренние дела государств внешних сил, предлагавших свой путь разрешения возникших конфликтов. К вышесказанному следует добавить, что ситуация усугублялась попытками установления амбициозными лидерами режимов личной власти. Таким образом, в каждом государстве наблюдалось свое переплетение интересов, противоречий и требований, которое было обусловлено не приверженностью к определенному политическому режиму, не выступлением на той или иной стороне в этой войне, а конкретными историческими условиями.

Примечания:

[1] Polyb., VII, 10, 1: ????? ??????????? ???? to?? ??????????, ??? ??? ??? ????????? ?????? ??????????????, ??? ?? ??????????????????? ??? ?????? ?????? ???????????? ??? ?????????, ???????? ???????? ??? ?????? ????????? ?? ???????? ??? ??????? ???????. ?. Уолбэнк отмечает, что под «новыми» гражданами необязательно должны подразумеваться те, кто захватил имущество изгнанных (Walbank F. A historical commentary on Polybios. Vol. 2. P. 57).
[2] Walbank F. Philip V of Macedon. Cambridge, 1967. P. 72, n. 3; 299 ff.; Walbank F. A historical commentary on Polybios. Vol. 2. Oxford, 1967. P. 57; Roebuck C. A. A history of Messenia… P. 81, n. 73.
[3] Mendels D. Messene 215 В. С. … Р. 247 ff.
[4] Mendels D. Messene 215 В. C. … P. 248. У Плутарха (Arat., 49) должностными лицами в 215 г. в Мессении являются «стратеги», а Полибий утверждает, что в 220 г. они назывались эфорами (Polyb., IV, 4, 2; 31, 2). С другой стороны, у Полибия отсутствуют сведения об убийстве двухсот граждан, а у Плутарха нет ни слова об изгнаниях, конфискациях и переделе имущества. Примечательно, что Полибий терпимо относится к новому режиму (VII, 10, 1), хотя никогда не был сторонником революционных действий (ср. II, 47, 3; IV, 81; XIII, 6; XV, 21). Кроме того, он положительно отзывается о богатом и влиятельном мессенце Горге (VII, 10, 2—5), но в другом пассаже (IV, 31, 1) неодобрительно говорит о мессенских олигархах. Столь противоречивые высказывания Полибия можно объяснить тем, что в 219 г. в Мессении был установлен новый режим, вероятно, проахейский, который был свергнут в 215 г. Даже Ф. Уолбэнк, признавая только один переворот и считая, что Горг пришел к власти в 215 г., обратил внимание на то, что благодаря богатству и имени его нельзя отнести к сторонникам крайней формы демократии, с которыми в 215 г. имел дело Филипп (Walbank F. A historical commentary on Polybios. Vol. 2. P. 57).
[5] См.: Сивкина H. Ю. Государственный переворот в Мессении в 220 г. до н. э. // Античный мир. Белгород, 1999. С. 28 слл.
[6] Polibii historiae. Editionem a L. Dindorfio curatam retractavit T. B?ttner-Wobst. Vol. 1.1882.
[7] Polyb., VII, 11, 10; в рус. изд. VII, 12, 10: …??? ?????? ??? ???? ?????????? ?????????????? ?????? ??? ???????? ???????? ???????? ????…
[8] См.: Сивкина Н. Ю. Государственный переворот в Мессении в 220 г. до н. э. // Античный мир. Белгород, 1999. С. 34.
[9] Mendels D. Messene 215 В. С…. Р. 248.
[10] Ежегодно проводились четыре регулярных собрания: весной (дважды), летом и осенью. (См.: Сизов С. К. Ахейский союз. С. 55.) В данном случае весенние собрания уже прошли (Polyb., IV, 6, 7; и IV, 7, 1 sqq.). Следующим могло быть только летнее.
[11] Васильевский В. Г. Политическая реформа и социальное движение в Древней Греции в период ее упадка. СПб., 1869. С. 289; Tarn W. W. The Greek Leagues and Macedonia. P. 755; Rostovtseff M. The social and economic history… Vol. 1. P. 209; Shimron B. Late Sparta… P. 47.
[12] Mendels D. Messene 215 В. С. … Р. 248.
[13] Более подробно о союзной организации ахейцев см.: Сизов С. К. Ахейский союз. С. 49 слл.
[14] Roebuck С. A. A history of Messenia… P. 81, n. 76.
[15] Walbank F. Philip V of Macedon. 1967. P. 72, n. 3.
[16] Примечательна сцена принятия Филиппом V послов от акарнанцев и мессенцев в 218 г. (Polyb., V, 5). Акарнанцы просили его вторгнуться в Этолию, а мессенцы обратились с просьбой о помощи. Мессенских представителей поддержал Леонтий, начальник пельтастов, входивший в ближайшее окружение Филиппа. За предложение акарнанских послов выступил Арат, который смог убедить Филиппа в целесообразности и преимуществах этого предприятия, обещая свою помощь мессенцам. Арат преследовал сразу две цели: руками Филиппа он опустошал земли своего врага — Этолии; ахейцы же, оказывая помощь мессенцам, не допускали в Пелопоннес македонские войска. Стоит лишь отметить, что Филипп, принимая решение, едва ли поддался внушению Арата; он руководствовался своими замыслами, которые заключались в нанесении решающего удара в самое сердце Этолии — по Ферму, затем по этолийскому союзнику — Спарте. Обе победы должны были способствовать завершению войны в целом.
[17] Филипп намеренно спровоцировал кровавое столкновение в Мессении: Walbank F. A historical commentary on Polybios. Vol. 2. P. 57—60. Есть и другое предположение: Филипп не имел никакого отношения к произошедшему столкновению (Hammond N. С., Walbank F. W. A history of Macedonia. P. 396).
[18] В 208 г. этолийцы требовали от ахейского союза возвратить Пилос мессенцам, а в 195 г. мессенцы жаловались римскому сенату на ахейцев по поводу отнятых у них Асины и Пилоса (Liv., 27, 30; Polyb., XVIII, 42, 8).
[19] Сивкина Н. Ю. Переворот в Мессении в 216 г. до н. э. // Проблемы антиковедения и медиевистики. Н. Новгород, 1999. С. 41 слл.
[20] Niese В. Geschichte der griechischen und makedonischen Staaten… Tl. 2. S. 471; Roebuck C. A history of Messenia… P. 83.
[21] См.: Сизов С. К. Семнадцать стратегий Арата // Акра. Н. Новгород, 2002. С. 134.
[22] Walbank F. Philip V of Macedon. 1967. P. 300, n. 3
[23] Ibid.
[24] Le Bohec S. Les reines de Mac?doine de la mort d’Alexandre ? celle de Pers?e // Revue d’Histoire Ancienne. T. 4.1993. P. 232.
[25] Подробнее см.: Сивкина H. Ю. Поход Деметрия Фарского на Мессению // Акра. Н. Новгород, 2002. С. 125 слл.

Источник:

Сивкина Н. Ю. Последний конфликт в независимой Греции. Союзническая война 220-217 гг. до н.э. «Гуманитарная Академия». Санкт-Петербург, 2007.

 
© 2006 – 2019 Проект «Римская Слава»